с нею…
Соня была моя двоюродная сестра, хорошенькая двенадцатилетняя блондинка, но она занималась мною лишь тогда, когда ничего не предстояло более интересного.
Такая домашняя обстановка сделала свое дело. Время от времени на меня стала находить странная мечтательность, граничившая с рассеянностью. При наших прогулках я подолгу останавливался над ручьем в роще, опустив голову, или же перед стаей галок, бездельно увивавшихся вокруг шпица8 колокольни, причем голова моя откидывалась назад. В такие минуты я размышлял обо всем, кроме того, что было перед глазами.
И вдруг повеяло чем-то новым! Перспектива чего-то неизбежного, рокового открылась нашим взорам, и в воздухе прозвучали впервые странные слова: борьба и бултых!
– Братец, все это прекрасно, но не рано ли? – замечала кротко мама. – по-моему, надо бы подготовить Сенечку и гимнастикой, и танцами…
Братец щурил лукавые глазки и улыбался.
– Подготовляй, посмотрим… пуф!
В саду, перед балконом, поставили что-то в роде мачты и веревочной лестницы; если я падал сверху, то не иначе как – или в объятия няни, или на мягкое сено. Кроме того, приглашен был известный своею грациозностью мосье Пиша, учитель танцев: под его руководством я выделывал очень замысловатые па9. Но дядюшке и этого было мало.
– Пусть будет… того… танцмейстером, – говорил он, – но, все-таки, Мари, надо, чтоб мальчик крепко держался на ногах, а то посмотри: ветер дунул – и нет человека!
– Ах, братец, оставьте! – восклицала мама.
Дядюшка незаметно подставлял ногу, и я растягивался на полу самым добросовестным образом.
– Вот видишь, Мари!
В одно прекрасное утро я узнал, что меня отдадут в местное училище, пользовавшееся очень хорошей репутацией.
– А как же с экзаменами, братец?
– Не беспокойся! Подготовлю его сам в один, того… месяц, – решил дядюшка.
На другой же день мы начали подготовляться. Уроки происходили по утрам, в комнате дядюшки. Выгнав предварительно платком или салфеткой всех докучливых мух, дядюшка плотно затворял окна и двери.
Прочитав молитву, мы чинно усаживались за стол, заваленный книгами, но подвижная натура старика брала свое, и, минуту спустя, мы оба торопливо расхаживали по комнате: он впереди, а я сзади. Дядюшка наглядно объяснял мне годовое и суточное вращение земли; при этом он старался описывать своей фигуркой возможно правильный круг; я обязательно должен был поспевать за ним в качестве спутника нашей планеты – луны. Случалось, что происходило столкновение этих тел, и тогда дядюшка сердился не на шутку.
Несравненно успешнее шло преподавание арифметики; самые сложные задачи решались весьма просто: при помощи яблоков, вишен, орехов и т. п. Раз решение было верно, дядюшка довольно равнодушно взирал на совершенное уничтожение этих научных пособий.
Острый шпиль.
Танцевальный шаг, ритмическое движение с определенной постановкой ног.
