ногам стул так, что я вынужден был прямо-таки плюхнуться на него. Тут же дверь за ним бесшумно закрылась.
Сестричка отложила в сторону бумаги, подняла на меня глаза, в которых таилось грустное участие, и тихим, мягким голосом произнесла:
– Да-а, мистер Гордон? Слушаю вас.
– Я хотел бы поговорить с доктором Кинзи по делу его возможной пациентки.
– Хорошо, – ее глаза скользнули по моей одежде. – Кто нуждается в помощи доктора Кинзи, мистер Гордон?
– Я все объясню самому доктору.
– Боюсь, что доктор сейчас занят… Вы все можете передать мне. Я как раз занимаюсь приемом больных.
– Я был бы рад… но это особый случай. Мне необходимо говорить с доктором Кинзи.
– В чем дело?
Я заметил, что не произвожу на нее ни малейшего впечатления. В ее глазах быстро растаяла печаль, сейчас в них царила скука.
– Я импресарио одной знаменитой певицы. Если не смогу поговорить с доктором Кинзи, мне придется обратиться к кому-нибудь другому.
Это сообщение несколько оживило ее интерес. Минуту поколебавшись, она решительно встала из-за стола.
– Один момент, мистер Гордон. Я попробую…
Она пересекла комнату, открыла дверь и исчезла за ней. После длинной паузы в гробовой тишине она появилась вновь, оставив дверь открытой.
– Пройдите, пожалуйста.
Я вошел в просторный зал, интерьер которого был представлен моднейшей мебелью, огромным хирургическим столом посреди комнаты. Перед единственным окном – бюро, за которым сидел мужчина средних лет в белоснежном костюме.
– Итак, мистер Гордон?
В этом вопросе было море теплоты, участия и удовольствия от встречи со мной. Он даже встал. Невысокий, не старше 30—35 лет. С пышными вьющимися белокурыми волосами, серо-голубыми глазами и безупречными манерами.
– Доктор Кинзи?
– Он самый. – Он махнул мне рукой на вертящийся стул. – Чем могу быть полезен?
Я сел, подождал, пока сестра выйдет.
– Речь идет о певице, страдающей наркоманией около 3 лет… Сколько будет стоить лечение?
Его серо-голубые глаза стрельнули, вмиг охватив меня с ног до головы, и в них отразилась скука.
– Наш гонорар – 5 тысяч долларов, мистер Гордон, ибо мы гарантируем излечение.
Я глубоко вздохнул.
– За такие деньги гарантия естественна. Он грустно улыбнулся. Видимо, они все здесь
специализируются на грустных улыбках.
– Возможно, это для вас слишком, мистер Гордон. Но мы имеем дело лишь с очень хорошими людьми.
– Как долго может продлиться лечение?
– Это во многом зависит от пациента… Недель пять… в худшем случае – восемь, но не более.
– Гарантия
