Отпусти себя!
Я не знал, что делать, и просто держал Крысу за руку. Гарольд был насмерть перепуган.
– Не волнуйся, с ней все будет хорошо, – сказал я ему, и почти тотчас же конвульсии стихли.
Крыса открыла глаза и разжала зубы.
– Сделай глубокий вдох, милая.
Она еще немного дрожала, но послушно вздохнула. Папа держал ее в объятиях, пока гримаса боли не сошла с ее лица, и потом еще немного.
– Все кончилось, милая. – Папа поцеловал Крысу в висок. – Ты у меня храбрая девочка.
Крыса моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд, и по ее щекам побежали слезы.
– На меня со всех сторон наступали монстры. Но мне на помощь явился воин в черном. У него серебряный меч, и он за меня сражался.
– Ты перегрелась на солнце, – сказал я, хотя знал, что дело не в солнце.
С Крысой что-то было не так. У нее случаются такие приступы, и тогда она говорит жуткие вещи. Врач исключил эпилепсию и вообще не смог найти никаких отклонений. Направил ее к специалисту в Ванкувер, но Крыса отказалась ехать. Она ненавидит больницы.
– А я? – спросил папа. – Разве я за тебя не сражаюсь?
Крыса еще была бледной, но взгляд уже почти стал нормальным.
– Ты всегда за меня сражаешься, пап.
– И всегда буду.
Папа провел ладонью по ее лбу. Крыса попыталась сесть.
– Не спеши, Мари-Клэр.
Отец помог ей подняться, усадил на скамейку к Гарольду и сел рядом, прижимая ее к себе. Гарольд взял ее за руку:
– Ты храбро держалась, Мари-Клэр.
– Правда ведь, Гарольд? – Отец снова поцеловал ее. – Она у нас вообще молодец.
Мы немного помолчали. Тишину нарушало лишь жужжание мошек. Я стоял рядом с Крысой, чувствуя себя неловко. Мне было ее очень жаль, но ничего поделать мы не могли. Оставалось лишь ждать, что она поправится. Крыса положила голову папе на грудь, как маленький ребенок, который только что проснулся.
– Хорошо подрастают гайлардии, – заметила она.
– Не так хорошо, как ты, – ответил папа. – Ты у меня самый прекрасный цветок на свете.
Через несколько минут она отстранилась и села прямо. Потом поднялась на ноги:
– Все нормально. Я схожу за лимонадом, Боб.
– Ты точно не хочешь прилечь, милая?
– Я хорошо себя чувствую, пап.
Она направилась в дом, и папа пошел за ней.
– С ней все будет в порядке, Гарольд, – сказал я. – Приступ был нетяжелый.
Только кому я врал? Я беспокоился за сестру не меньше отца.
Глава 3
В ярких лучах утреннего солнца сны мои растаяли, как туман, а все мысли обратились к мисс Габриэле Фелипе Мендес, студентке педагогического института, приехавшей к нам на практику из Пуэрто-Рико. Осенью я перехожу в другую школу, и сегодняшний ее урок для меня будет последним. За последние месяцы я к ней очень привязался
