секунд стремятся обнулить свой счёт. – Ты всё понял? Смотри, не подведи…
Я прячу пистолет за пазуху не до конца расстёгнутой кофты, и направляюсь к выходу, боковым зрением посматривая на камеры. Они точно мертвы.
Мы выходим, как ни в чём не бывало. Всунув под кофту, правую руку держу на рукоятке, быстро оглядываюсь, и начинаем движение вдоль по тротуару, чтобы достичь того угла глухой стены, до которого осталось метров двадцать. Схватившись за рюкзак, девушка следует за мной, и передаёт обстановку сзади тихим шёпотом.
Мне хорошо… Теплота взялась отогревать моё лицо, тело скинуло с себя неудобный городской камуфляж из рубашки, джинсов и узких туфлей – я почувствовал свободу, лёгкость и независимость. Возможно, поэтому новые мысли вихрем закрутились в голове, и уже, проделав десять шагов, у меня родилась идея найти более подходящее укрытие в том недостроенном высотном здании, наполовину покрытое зеркальной кожурой. А, может, потому, осознав фатальность сделанной ошибку, я остановился…
Разворачиваюсь назад и давай бежать, а она меня тормозит:
– Нет! Он умный парень. Он просто спрячется и всё!
Девка поняла по взгляду… По тому, как выглянул из-за угла и нырнул назад, притянувшись к стене. Сообразила, что люди, – носители «птички», – пошли на штурм магазина с другой стороны, как и то, что мы нарочно навлекли опасность на продавца, оставив в магазине одного. Потому что им лишние свидетели не нужны.
А ведь можно было забрать с собой, и пустить бежать по дороге…
12:25 рм
Я всегда считал, что наблюдал за своим детством со стороны. Удивлялся самому себе и фиксировал каждое своё движение… каждый шаг, потраченный на достижение какой-то маленькой детской цели. Я знал, что это я; понимал, что вижу там не просто похожего человека, а в каждом новом шаге угадывал свои движения, распознавал черты своего лица. И это чувство длилось до тех пор, пока не повзрослел, и понял, что видеть себя издалека, где-нибудь из-за угла – это не реальность, а безумие. Просто, я понял, что превратиться в Духа Времени нельзя. Осознав, что это сон, я успокоился и отпустил свои страхи по поводу психической адекватности.
Но, никак не мог понять, кто та юная девушка, что держала меня на руках. Ведь, это не мама.
Я стоял за углом, наблюдая за собой издалека. Ни рук, ни ног не видел, и ничего не чувствовал: ни боли, ни горечи, ни раскаяния, а было слабо осознанное смятение, молчаливый ступор, и бездонная пустота наполняла очертания воображаемой личности. Кажется, было светло. Вроде бы, было тепло и небольшую поляну, окружённая густой порослью и деревьями, заливал солнечный свет. Но слабый, будто на закате. Мне всегда казалось, что я прятался за стволом большого дерева…
Мне было десять лет. Было тепло, и жизненно светло. Я сидел на руках одной девушки, лицо которой не помню… И даже не могу сказать, видел ли его. Но, меня из своих рук не выпускала, светлые волосы гладила и поправляла, в затылок целовала, и возле себя держала, как звезда. Возможно, из-за тепла я не желал покидать её объятия, а, может
