которого обвиняют в краже, не только наш подданный, но и – так случилось – мой личный друг. Я прошу вашей милости и снисходительного позволения навестить его.
– Это нельзя! – громко сказал Арманхан из-за правого плеча посла.
Принцесса заметила, как на долю мгновения неприязненно поджались губы Маарона, лишь потому что не отводила глаз от его лица. Арманхан-то вовсе не кладезь ума!
– По законам Хаардана, – медленно произнес Маарон, – посещать узника до суда не может никто!
Принцесса вдруг отчетливо поняла, что это не отказ. В конце речи Маарона не было интонационной точки. Это было испытание. Ах ты, лысая брюква, какая! Принцесса опустила глаза.
– Я и есть никто, Ваше Сиятельство. – сказала она кротко. – Всего лишь милое дитя, которое плачет по другу своего детства.
Она подняла глаза и увидела, что Маарон ей не поверил. Вариант «покорная овечка» с ним явно не проходил. Принцесса пыталась сохранять скромный и просящий вид, пока в голове метались от уха до уха лихорадочные обрывки мыслей. Как они там свои южные фразочки складывают?
– Мудрый человек знает, когда жизнь оказывается сложнее самого правильного закона. – сказала принцесса, сама не очень понимая, что имеет в виду.
Маарон, очевидно, забавлялся. Мозг у принцессы потихоньку закипал. Однако она решила дать послу последний шанс, прежде чем ногтями вцепиться в эту лоснящуюся морду.
– Мудрый человек не станет сеять семена сорняков, – нащупывая слова, сказала она, – ведь дети вырастают.
Маарон едва заметно прищурился. Принцесса не знала, стоит ли говорить то, что пришло ей на ум, но уже не могла удержаться.
– Или нет. – твердо закончила она, перевела глаза на Арманхана и тут же вернула их обратно.
Маарон все понял. Арманхан не понял ничего. Сама принцесса была где-то посередине. В шатре и до этого было тихо, а теперь тишина стала прямо-таки мертвой. Было слышно, как звякают ложки в полевой кухне на самом краю луга. Маарон молчал. Принцесса смотрела на него прямо и твердо, с удивлением ощущая, как в ней растет какая-то неведомая мощь. Ничего подобного она никогда не чувствовала. Она очень спокойно смотрела на посла и прямо в лицо ему думала: «Попробуй только отказать, и я тебя убью».
– Быть другом непросто. – сказал Маарон. – Быть хорошим другом очень сложно.
Он помолчал. «Я не поняла, – подумала принцесса, – конкретно скажи: да или нет».
– Мой советник проводит вас к узнику. – Маарон решил ничего такого не пробовать.
Все одновременно вздохнули. Арманхан быстро и резко заговорил на своем языке. Плечи у принцессы расслабились, щеки зарделись. Она присела в поклоне, распрямилась и под общий гомон пошла за советником Маарона на хаарданскую половину луга.
В середине посольского лагеря была прямоугольная площадка. В дальней ее стороне к большому солдатскому шатру был прикреплен полотняный навес, опиравшийся на толстые деревянные
