с собой или бредит.
– В конце концов, думаю, это не важно. – Говорит змей. – С другой стороны, что вообще важно, если не это?
Стремно смотреть на змею с бредом. И, если следовать традиции, – с манией величия.
– Ты впустую тратишь время. – Говорит он.
Вперился. Взгляд умный. Не холодный, не рептилий. Пронзительный. Внутрь меня. И он единственный, кого я не могу воспринять в первичном смысле. Я вижу его обычными глазами. Среди сверхреального мира прямых впечатлений, он выглядит еще ощутительней.
– Почему я трачу время зря?
Наверное, это плохая идея, говорить со змеем.
– Потому что ум тоже орган восприятия. Как нос, язык, кожа. Он не важен.
– Разве ты не пользуешься мышлением?
– Я источник мыслей. – Говорит он. – Я то, откуда они берутся. Ты думаешь, что думаешь. Но это я думаю за тебя. Ты ловишь мои мысли. Без меня у тебя бы их не было. В этом правда.
– И что?
– А то, что ты придаешь значение тому, что не существует в тебе. Как и все остальное, что ты ощущаешь. Оно не существует. Довольствуешься тенью.
Бредит. А я стою и слушаю его, все более погружаясь в чужой или свой бред.
– Говорю каждому то, что сродни ему. – Шепчет змей. – И на самом деле, никому зла не желаю.
Он зевает и облизывает раздвоенным языком губы. Выглядит гиперреальным. Намного реальней всего, что я воспринимаю.
– Это потому, что ты все воспринимаешь через мысли.
– То есть, если я не буду мыслить, мир исчезнет?
– Нет. Исчезнет твоя уверенность в том, что это тот самый мир.
– Зачем ты мне это говоришь?
Он наплывает на меня. Я вижу каждую переливающуюся чешуйку на его морде.
– Затем, что я всего лишь, возможно, твое воображение. Именно поэтому я могу быть объективней всего окружающего. Как истинная галлюцинация – я реальней реального. Это и убеждает в их существовании. Иначе бы никто не купился.
Его глаза заслоняют мир. Зрачки уставились на меня. У него бинокулярное зрение.
– Докажи мне, что я реален! – Шепчет он.
Как доказать, что что-то реально? По воздействию на тело, на органы чувств? Несмотря на то, что воздействие первично, и я собираю мир из воздействий, а не объектов, невозможно воспринять сам объект во всей его полноте. Он останется загадкой. Глазом я вижу отраженный от предмета свет, а не сам предмет. Всегда только тень. Реальность воспринимаемого мира – привычка, а не доказательство. Какой он на самом деле? Наивные упования на науку? Карта не станет территорией, только в безумии. Так змей галлюцинация? Воспринимаю или проецирую? Верить его словам? Я уже верю, раз думаю об этом.
– А что скажешь ты? – Спрашиваю я. – Ты реален?
Змей
