не обман чувств, даже если он говорит со мной? Голос – не доказательство. Феномен в моей голове или мире. Я могу ложно интерпретировать модулированный шум как глас Бога.
– Это тебе враг на меня наговорил?
Ему грустно. Плюс нотки, показывающие, что Глас во мне отчасти разочарован.
– Доказательства только он ищет.
Иногда ловишь себя на том, что интерпретируешь воспринятое неправильно. Видишь вместо упавшей ветки змею в траве. В присевшем человеке – пенек. В этом же ряду – лица и фигуры в облаках. Журчание воды как речь. Может быть и голос Бога – шум небесной реки?
– Тогда кто дал тебе Еву?
Голос оскорблен моим недоверием. А мы все еще целуемся.
Как можно убедиться, что Бог существует? Рационально – никак. Только верить. Но как поверить в кого-то, если не уверен, что Он существует? Как-то с этим жить. И он, и враг, и Ева даны мне в ощущениях. Что мне делать с ними? Я смотрю в глаза Евы.
– Все, что нужно – любовь. – Говорит она.
Ева права. Любовь нужна. Я целую ее еще раз. Небеса молчат. Поэтому я растворяю одежду, и мы продолжаем на лужайке. Потом лежим и смотрим, как над нами протекает река. Понимаю, что люблю. Любовь дана мне в ощущениях и не нуждается в проверке и доказательствах. И я опять притягиваю Еву к себе.
Обниматься мы заканчиваем минут через двадцать. За это время, вроде, ничего необычного не происходит. Только приятное и удивительное. Мы опять лежим на траве. Голова Евы у меня на плече. По небу вместо реки течет поток цветов, сеется лепестками. В лучах светила они, по мере падения, становятся полупрозрачными. Назвать такое грибным дождем язык не повернется. Это на счастье, думаю я. Квакают лягушки, поют птицы. Розовое, белое, красное, желтое, голубое – разноцветным покрывалом прячут нас. Тонкие ароматы смешиваются в согласии. Ковер из запахов, одеяло из цветов. Ева взмахивает рукой, и они взлетают вверх. Она поет. Что это за язык? Древний. Возможно, протолингва человека. Сложный, странный. Песня настолько старая, что понятна без знания слов. О любви, страхе, одиночестве и радости встречи. О том, что мир хрупок, а надежды глупы. О том, что любовь меняет и переживает даже смерть. О том, что двое вечны, а одиночество – самое большое наказание для человека.
Кружатся лепестки. Чтобы нас не засыпало, желаю исчезновение нижнего слоя. Мы лежим под вечным цветопадом. Я слушаю песню. Знаю, что это свадебная песня, что мы только что стали мужем и женой. А, возможно, были ими всегда. Двое вечны?
Ева замолкает. Я целую ее. Мы встаем и идем домой. Нагие. Как и положено в Элизиуме. Мир для двоих. Приятно, что нет сутолоки. Даже трое на мир создают ощущение перенаселенности. А если пойдут дети… Разберемся. И так хорошо. Я искал истину, а нашел любовь. Без любви нет ничего. Любовь и есть истина?
Заходим домой. Одеваю нас походя в средневековом стиле. Для меня – камзол и узкие брюки, для Евы – платье с низко вырезанным
