и поднял смычок, лошадиный волос дрожал в предвкушении. Йозеф задал темп, Франсуа мягко ответил, и они заиграли, гармонично сплетая мелодию в гобелен.
Это был не Вивальди.
Слушатели выпрямились на стульях и слушали то ли настороженно, то ли озадаченно. Никогда прежде они не слышали такой игры. Никогда прежде они не слышали такой музыки.
Это был «Эрлькёниг».
За кулисами маэстро Антониус в отчаянии закрыл лицо руками. По другую сторону сцены зеленые глаза заблестели.
По комнате будто пролетел прохладный ветерок, хотя никакое дуновение не коснулось ни кружев, ни перьев на шеях слушателей. Их окружил аромат земли, глины и то ли глубоких оврагов, то ли пещер. Был ли это звон капель в пещере или отдаленный грохот погони? Краем глаза слушатели видели, как кружатся и извиваются тени на стенах, как помрачнел обнаженный младенец с лицом херувима, как мрак укрыл резной цветочный орнамент на колоннах в углам салона. Всматриваться в темноту любители музыки не стали из страха, что ангелы и горгульи превратились в демонов и гоблинов.
Все, кроме одного.
Зеленые глаза с оживлением наблюдали за переменами, привнесенными музыкой, а затем исчезли в темноте.
Когда выступление на бис подошло к концу, на мгновение наступила тишина, как будто мир затаил дыхание перед бурей. Затем грянул гром бурных оваций и аплодисментов. Публика ликовала, стараясь не заплакать от смутного беспокойства и восторга, всколыхнувшего их души. Маэстро Антониус с отвращением сорвал с головы парик и в припадке гнева покинул свое место.
По пути он прошел мимо красивой зеленоглазой женщины, которая несла серебряную солонку в форме лебедя. Они склонили головы в приветственном поклоне, и старый виртуоз вернулся в свои комнаты, а женщина, едва заметно прихрамывая, направилась в салон. Он не видел, как она принялась сыпать вдоль порога соль. Он не слышал восхвалений, льющихся в адрес его ученика, и не заметил прибывшего с сообщением почтальона.
– Маэстро Антониус? – спросил курьер, когда зеленоглазая женщина открыла дверь. К ее корсету был прикреплен ярко-алый мак.
– Он отдыхает, – ответила женщина. – Чем могу помочь?
– Не могли бы вы вручить это его ученику, герру Фоглеру? – Почтальон залез в ранец и достал пачку писем, подписанных одной, отчаянной рукой. – Они адресованы на его прежний адрес в Париже, но лишь теперь мы смогли отыскать его здесь, в Вене.
– Понимаю, – ответила женщина. – Я позабочусь о том, чтобы они попали в нужные руки. – Она передала курьеру золотую монету, а тот в ответ склонил шляпу и ускакал в ночь.
Зеленоглазая женщина переступила через соль и вошла в салон, аккуратно, стараясь юбками не стереть защитную линию. Оказавшись в тени, она просмотрела письмо в поисках подписи.
Автор «Эрлькёнига».
Она улыбнулась и засунула письма в корсет, а потом, припадая на одну ногу, отправилась поздравлять
