отвела взгляд.
– Вы… – она сглотнула. – Вы оба, Брюс. Я не знаю, как так случилось. Прости. Не теряйся, хорошо? Я приеду!
– Хорошо, – она снова обняла меня. И убежала. Прочь, в темноту, не оглядываясь.
Глава 5. Грань
Брюс, общежитие, 12 апреля 2010 года, 9:30
Я привыкал к своему новому жилищу. После вчерашней вечеринки, будь она проклята, я не сразу нашёл дорогу домой. Когда нашёл и дошёл, то дверь была закрыта и меня не впускали. Стучи не стучи – толку нет. Поднимать шум на весь этаж я не хотел, сил злиться не было, и так уже на меня в блоке косились все, а Поль смотрел с неприкрытым презрением.
Я спустился на первый этаж – мадам Цербер не было нигде. Тоже новость – она всегда была поблизости. Но не в тот вечер. И я пошёл бродить где придётся, зашёл к паре-другой друзей – я их считал друзьями – но меня там другом уже не считали. Чертовщина! Что такого могло случиться!? Кому какое дело до моего отца?!
Мелькнула мысль зайти к Софии – попытаться – просто поговорить с кем-то. Но она, после того, как Поль пригрозил, что убьёт меня, если я хоть слово скажу о Ники, стала избегать меня.
Я просидел ту ночь в «Иероглифе» и чуть не замёрз насмерть.
А когда пришёл утром – мои вещи валялись у дверей блока. Мадам Цербер молча выдала мне ключ от комнатушки в конце коридора на шестом этаже – похоже, здесь редко жили, а чаще хранили инвентарь – вёдра, тряпки и всё такое.
А теперь меня вызывает ректор. И я догадываюсь, почему.
Брюс, кабинет ректора, 12 апреля 2010 года, 9:55
– Мсье Деверо, – ректор жестом пригласил меня сесть. – Мне очень жаль, что с вами так обошлись сокурсники. Если вы знаете, кто из них мог так поступить, я хотел бы знать.
У меня его предложение вызвало отвращение – и так ведь знает, и знает, что будет, напиши я такую жалобу. Я просто пожал плечами.
– Мсье Деверо, – ректор положил на стол папку. – У вас не очень хорошо складываются отношения с другими студентами, и думаю, вам пора задуматься, почему. Университет живёт на принципах сотрудничества, братства и уважения. Если все начали избегать вас, вам следует задуматься и что-то изменить в своей жизни.
«Иначе на следующий учебный год вас здесь не будет», читалось в его взгляде.
– Я понял вас, мсье ректор, – вежливо отозвался я.
Он кивнул, взгляд его выражал трудно скрываемое презрение. Я никогда не видел мсье Лагранжа таким. Интересно, не побывала ли и здесь Ники, не оставила ли какую-нибудь жалобу или сплетню? Я ведь знаю, чувствую, что это её рук дело – что все начинают сторониться меня.
– И ещё один момент, – ректор снял очки. – Ваша анкета. Да, она придумана очень давно, в ней есть пункты сомнительной ценности, но вы не указали, что вашего отца была судимость.
Он что-то говорил ещё, я молча или почти молча соглашался, мне хотелось одного – уйти оттуда и никогда не возвращаться.
Уйти.
Да, именно так я и поступлю. Решение пришло неожиданно. Доучусь,
