щедро богат, счастлив я жить на ней.Прекрасен и в зиму и в лето порог
Родных островов, подарил что нам Бог.
Когда вас открыли, то дали вам имя –
Фареры, бог любит мой край!
Обитатели Сувуроя дружно подхватили гимн Фарер:
Лучи солнца летом на пиках блестят,
Гнетут в зиму буйные бури наш взгляд.
О рьяное сердце, о духа полет
Нас объединяет в единый народ!
И с верою нашей стоим мы на страже
Фарер, будь спокоен мой край!
Склоняемся низко пред Божьим перстом,
Ты мир нам даруй, Боже, светлым лучом.
Очисть нас во славе, веди нас вперед
Сквозь грозы и пламя дерзая в восход.
Крепи дух отваги, чтоб высились стяги
Фарер, да, мы любим наш край!
Пение закончилось, и Никалунд с помощью телохранителя стал спускаться с внедорожника под улюлюканье и аплодисменты собравшейся толпы. Ступив на землю, он поправил свои одеяния и направился к ожидавшему Турнотуру. После нескольких положенных дипломатией фраз предводители обнялись и расцеловались в щеки. Только когда они оказались рядом, стало заметно, что Балдер моложе.
– Сувурой приветствует «Стальных землекопов»! Рады вам, дорогие гости! – зычно, чтобы все слышали, провозгласил Турнотур, отказавшись от предложенного ему громкоговорителя. – На время пребывания на нашей земле вы находитесь в дружеском окружении! Наш дом – ваш дом! Пусть торговля и мен будут взаимовыгодными, а сделки крепкими, как рукопожатия. И да не омрачат Судные дни отары наших общин! И да хранит вас святой Олаф! А сейчас отдыхайте с дороги. Ешьте, пейте, устраивайтесь и будьте как дома! Нам не терпится услышать новости с других берегов! Да начнутся гуляния! Добро пожаловать!
Под приветственные крики и овации Турнотур повел Никалунда в харчевню, где их уже дожидались накрытые столы. Местные конюхи помогали кучерам, пока джип, автобус и повозку в сопровождении охраны отгоняли под специально заготовленный навес рядом с гаражами, возле которого предполагалось разбить шатры. Актерам указали место, чтобы освежиться и переодеться с дороги, а затем продолжить развлекать правителей на торжественном ужине.
– Да-а, это тебе не наши Пионерские ходоки, – усмехнулся протиснувшийся к Лере Ерофеев. – Ты, поди, и не видела такого никогда.
– Нет, – согласилась девушка и даже ощутила легкий укол обиды, ведь ей довелось столько всего повидать.
– А твой-то чего, проспал?
Может, зря она не разбудила Мигеля? Но он был такой измученный накануне, что, почти не жуя, закинул в себя ужин, на который она угробила целый вечер, и даже не помывшись, сразу повалился спать. На время пребывания каравана стройку приостановили, так что будет еще время им погулять и все посмотреть. Лера поняла, что сердится на деда. Ну проспал, и что? Чего они все до нее докапываются? Сам бы на стройке повкалывал, это тебе не в библиотеке
