гигант превращался в безобидного ëжика. Даже пугливые птицы не опасались стать кормом. Одни мирно сидели на бесформенных глыбах-зубах, другие деловито расхаживали по пологому берегу – чем-то смахивающему на обложной язык – неподалëку от входа в пещеру-глотку, тыкали мощными жëлтыми клювами в мокрый белый песок.
Улыбаясь, Катерина повторно тряхнула головой, будто усмиряла разыгравшееся воображение, возвращалась в реальность.
Две кепки, синяя и красная, перешли границу света и тени, отброшенную беззубой верхней челюстью, и качались на волнах параллельно друг другу поблизости от каменных зубов. Катя вспомнила о своëм обидчике, лихо крутанулась на месте. Хасана нигде не было видно.
– Наверное, опять что-то задумал.
При этой мысли злость вернулась назад, внезапная и ещë более неудержимая.
– Кретин, идиот, – бушевала она девятибалльным штормом, хлобыща ладонями ни в чем не повинное море. От неë во все стороны разбегались возмущëнные круги. «Придурок! Ну и чëрт с ним! – рука торпедой скользнула по поверхности, в душе зашевелились прежние страхи. – Надо скорей убираться с глубины».
Но куда? В пасть гиганта? – растерянность забила тревогу. Только сейчас Катерина увидела – иного пути нет. Скалы-щеки длинным отвесным забором разбегались в разные стороны, загораживали бухты, отсекали путь к бегству. Ближайшее мелководье лежало там, где пестрели их головные уборы. Не теряя время на раздумья, Катерина перекатилась на живот и со всей скоростью, на которую была способна, припустилась догонять кепки. «Потом разберусь, как попасть домой. Сейчас главное выбраться на сушу».
Рьяное приближение человека привлекло внимание чаек. С шумом хлопая крыльями, они поднялись с загаженных ими насестов. В следующий миг живой полог белых перьев колыхался над простоволосой головой, в воздухе повисло зловещее многократное эхо. Огромные мураши моментально покрыли кожу под слоем теплой воды.
«Мне сегодня для полного счастья недоставало птичье дерьмо из волос выковыривать, – со злым сарказмом подумала Катя, – и это в лучшем случае», – буйная фантазия не успела нарисовать кровавые картины исклеванных тел.
– Кэт, ты куда? Подожди меня! – раздался за спиной счастливый голос.
Одетые в радость слова подстегнули еë, как кнут задремавшего на ходу рысака. Катерина, вздрогнув, прибавила ходу так, что можно было смело говорить о сверкающих пятках.
Раскатистый задорный смех распугал пернатых – они, недовольно бранясь, улетели прочь.
– Кэт, да постой же ты, я не кусаюсь, – все ещë радостно хохоча, крикнул он.
В этот момент красные полукеды встали на обглоданное волнами дно, и всë же Катя не почувствовала себя в безопасности. С силой расталкивая воду, она рванулась к берегу. Отяжелевшие локоны больно хлестали по спине, сырая майка противно липла к телу, ноги постоянно
