его «Катющь» вызвало бы у неë улыбку или… «Может быть…» – с грустью заметила Катя. Зеленые глаза яростно блестели. Он чуть заметно поëжился. – Разве я могу причинить тебе зло? – в голосе скользнул легкий укор. – Почему ты мне не доверяешь? Когда я давал повод усомниться в себе? – Катерина нетерпеливо качнула головой: «Хватит пустых упрëков», – мысленно возмутилась она. Он понял еë без слов и продолжил в ином ключе: – Я увидел этот утëс полторы недели назад, когда впервые подплывал к острову, – Хасан отер лицо, слезы исчезли, – давно мечтал прыгнуть с высокой скалы, – только оторваться от тебя очень сложно, – от тона повеяло похотью, – а вчера утром, пока ты спала – будить тебя было слишком эгоистично с моей стороны, мы и так почти не смыкаем глаз – я приходил сюда на веслах, тщательно все исследовал. Мы скоро уезжаем, хотелось воспользоваться случаем. – Он говорил мягко и медленно, не оправдывался, не извинялся, просто спокойно объяснял. Вероятно, это должно было еë успокоить, тем не менее не успокоило. С каждым словом кипящая злость поднимала градус. «Их здравый смысл был тяжелей увечья» промелькнули в Катиной голове любимые строки Пастернака, пока Хасан «калечил» ее разумом. – Под обрывом нырял несколько раз, там приличная глубина, дно ровное, даже кораллов нет, один песок. При любом раскладе разбиться мы не могли, а утонуть… (взгляд на долю секунды затуманился воспоминаниями, судя по всему, приятными) утонуть легче в нашей ванне, чем здесь. Слишком солëная вода, мне пришлось погружаться с тяжелым…
Она не дала ему договорить.
– Значит, это не спонтанное решение, это хорошо продуманный… Стой! – внезапно прервала она себя, увидев, что он собирается выходить. – «Стоооййй!» – подхватило эхо командный призыв. – Я сказала, не подходи ко мне, – тоном легко можно было забивать сваи. «Яя сказаалааа, нее подхооодиии кооо мнеее», – немного мягче понеслось над водой.
Хасан остался слеп и глух к еë отчаянным попыткам заякорить его среди корявых валунов, да и звуковые эффекты, похоже, лишь позабавили его, – улыбка на пару секунд едва не коснулась ушей, из груди вырвался хохоток.
Пена заструилась шлейфом новобрачной, когда он двинулся с места. Желая удержать заблудшего Аполлона, она цеплялась к футболке, потом к синим плавательным шортам, оттягивая их сзади, прижимая спереди, выдавая, может, не такое уж тайное желание, но, в конечном счете, сдалась, недовольно шипя, вернулась к береговым стражам, – конечно, далеки от красоты, зато всегда рядом.
Катерина не могла видеть себя в данный момент, однако понимала: что-то в еë облике в равной мере вызывает у Хасана умиление и раздувает еще не погасший дикий огонь. Безотчëтно она плотнее сомкнула губы, попятилась задом, одергивая вниз майку. Полукеды вновь принялись бороздить песок, пока дрожащие ладони не упëрлись в прохладное шершавое нëбо мнимой пасти. Сейчас сближение с Хасаном стало особо опасным. Обида и вожделение в союзе с нежностью устроили в женской душе кровавую поножовщину. Стараясь
