style="font-size:15px;"> В морге действительно всё завершилось достаточно быстро. Труп, покрытый светлой клеёнкой, лежал на столе, и свет ламп отбликовывал от её гладкой матовой поверхности. Понятыми привлекли двух медработников. Следователь сдёрнул клеёнку, обнажая неживое, обнажённое тело до груди. Валерьян всматривался несколько мгновений, сопоставляя в уме подточенные смертью черты осунувшегося лица с теми, что заприметил у мужичка накануне.
– Он, – уверенно подтвердил Валерьян. – Он. Точно.
Домой он вернулся далеко за полдень. Встретили его скандалом.
– Тебя где носило столько времени, а? Убежал, ничего не сказав, точно помешанный! – разгневанно кричала мать.
Отец отчитывал, сердито супя брови:
– Нет, ну кто так поступает? Сидим, как дураки, ждём, нервничаем. Не знаем, что уже и думать!
Валерьян, совершенно разбитый, прошагал в ванну. Тщательно вымыв руки прохладной водой, он низко наклонился над раковиной и, изогнув шею, подставил лицо под струю. Вода растекались по его щекам, скулам, подбородку, заливаясь за воротник, скользя вниз по плечам и груди, но он не ёжился и не вздрагивал в ознобе.
Мать, оставаясь в прихожей, кричала через открытую дверь:
– Так где ты был? Ты хоть это можешь нам сказать или нет?
– В милиции, – ответил он, посвежев. И закрыл кран.
Павел Федосеевич и Валентина ахнули.
XVII
Инну Валерьян увидел на следующий день. Она сама позвонила ему от соседей.
– Как ты? – обеспокоенно спросила она. – Сказали, ты приходил, но тебя увезли в милицию.
– Да в порядке всё, мурыжили недолго, – отбрехался Валерьян и, вздохнув, осторожно спросил сам. – Ты-то как?
– Я? С мамой была. Ей сегодня полегчало чуть-чуть.
После недолгого молчания, Инна глухо проговорила, дыша в трубку:
– Я… я хочу тебя видеть.
Они встретились возле центрального универмага и на счастье сумели быстро разыскать свободное, несмотря на праздничный день, кафе. Морозило ощутимо, и другого места для разговора им было не отыскать.
Инна, вопреки опасениям Валерьяна, не выглядела раздавленной горем, но взгляд её глаз был глубок.
– Посадят его теперь. Надолго, – сказала она, сухо и без слёз.
– Отца?
– Да.
Валерьян в задумчивости подпёр ладонью подбородок.
– Ты знаешь точно, как всё там было? Может тот человек сам на него в драку полез? Первым?
– Да сосед это наш. Видела я его даже тем вечером на лестнице, когда спускалась к тебе. Они с отцом моим уж сколько раз то пили, то дрались, то снова пили…
– Так это вам всё в милиции объяснить надо. В подробностях объяснить. Пусть запишут у себя, в свои протоколы.
Инна безнадёжно пожала плечами:
– Это что-нибудь изменит?
Валерьян
