вакханалии. То ли дело сейчас – на улице ни лучины, разве что мусор в железных бочках тлеет, из редкого окна льется мягкий, трепещущий, естественный свет, да и не льется даже, а робко брезжит, едва освещая комнатушку, не говоря уже о внешнем мире, погруженном в непроглядный для примитивного человеческого глаза мрак.
А ночь тогда выдалась подходящая. Небо заволокло облаками, даже луны не видно, сплошная серая мгла. В такие ночи я чувствовал себя единственным зрячим на планете слепцов, что было недалеко от истины.
Добежав до знакомого уже двора, я отдышался и в полуприседе, стараясь не привлекать лишнего внимания обывателей, двинулся направо – туда, где за деревьями едва заметно светились окна первых этажей. Частный сектор с его узкими проулками и подсобным хозяйством, полным художественного беспорядка, всегда лучше типовой застройки. Кроме того, это был восточный район, обращенный к нейтральному Арзамасу, что вселяло надежду на не столь суровые меры безопасности, как, возможно, с западной стороны. Осталось самое сложное – добраться туда.
На вокзальной площади завыла сирена, оповещая всех о произошедшем ЧП.
Впереди и справа, метрах в ста, вспыхнули два прожектора. Разрезавший темноту луч пополз по кустам с противоположной стороны дороги.
– Внимание всем постам! – Вой сирены сменился хорошо поставленным командирским басом и скрежетом статики. – Внутрь периметра проник нарушитель! Это ребенок! Десять – двенадцать лет! Скорее всего, вооружен! Немедленно задержать его! В случае сопротивления – уничтожить! И быстро пожарную машину к штабу!!!
После слова «внутрь» луч резко ушел вправо, но полностью не развернулся. Пересекший линию заграждений свет блеснул на металлических шипах, прошелся вперед-назад, давая часовому возможность проверить целостность двух рядов забора из колючей проволоки, после чего обратился в противоположную сторону. Луч прожектора, расположенного на соседней вышке, повторил тот же маневр. Вместе они перекрывали всю длину пролета, попеременно освещая каждый свою половину. Чтобы перекусить «колючку» и уйти, у меня было примерно пятнадцать секунд темноты, прежде чем луч вернется, а автоматная очередь пригвоздит детское тельце к земле. Мало, но ждать или искать иные способы – себе дороже. На соседних улицах уже мелькали огни фонарей и раздавались крики.
Я отцепил с ремня ножны своего «НР-2», подобрался ближе к забору, улегся на брюхо и пополз.
Помню, в голове промелькнула мысль о минах, но я быстро ее отогнал, убедив себя, что изнутри никто минировать не станет. Тем более МОНам есть более дельное применение на противоположном краю города. А если ошибся… что ж, все мы там будем.
Признаюсь – когда лежал мордой в землю и краем глаза видел проползающее в метре от головы световое пятно, здорово перетрухал. Наверное, чудо-листья Хромого сыграли злую шутку. Еле удержался, чтобы не вскочить и броситься в спасительную темноту. Ночь была прохладная, но спина взмокла так, что куртка прилипла
