тяжелым мечом. Пытаясь уклониться, тот ненадолго отсрочил свой конец. Клинок колдуна отсек ему руку у самого плеча. Когда она упала на землю, пес государев уже снес голову калмыку, что кинулся на него с ятаганом, пытаясь ранить коня. Часть отряда мчалась на подмогу тем четверым, что ехали в хвосте обоза, а остальные рубили налево и направо всех, кто был не из их числа.
Но командиру их не было до того никакого дела. Он рвался к кибитке, возница которой в панике бежал. Одним могучим ударом топора разрубив накидку из воловьих шкур, он инстинктивно дернулся в сторону, увернувшись от выпущенной стрелы. И тут же обрушил новый удар в образовавшийся проем. И еще один, пока утробный вопль не донесся из чрева повозки. Сноровисто срубив несколько деревянных дуг, служивших опорой для настила, он откинул искореженную верхнюю часть.
Его взору открылась картина, о которой он без устали грезил в последние дни. Седовласый старец в купеческом одеянии, но чем-то неуловимо походивший на священника, трепыхался в предсмертных судорогах, причиной которых была огромная зияющая рана в груди. Рядом с ним валялась его отрубленная кисть, унизанная драгоценностями. Кровью был залит и сам старик, и кибитка, в глубине которой сидел юноша, оцепеневший от ужаса и выставивший перед собой тяжелый меч, который он сжимал двумя руками. Соскочив с коня и пригнувшись, Орн прыгнул в повозку, держа в руках меч и топор. Глянув на богато одетого белокурого паренька, он улыбнулся, сказав:
– Да ты не страшись меня, беда твоя уж далече.
И легонько, словно играючи, ткнул его клинком в шею. Вскрикнув, тот выронил меч и схватился за горло, натужно хрипя, покачиваясь и силясь зажать рану, из которой алыми толчками выплескивалась его короткая жизнь. Не прошло и нескольких секунд, как чернокнижник выскочил из кибитки, держа в руках залитый кровью ларец, искусно отделанный серебром и камнями. На нем висел массивный замок. Одним ударом топора Орн сбил его и замер. Не видя убийственной вакханалии, что кружилась вокруг него в дьявольском танце, он несмело, будто страшась величия момента, откинул крышку. Выхватив парчовый кисет, запустил в него трясущуюся от возбуждения руку. А спустя мгновение колдун уже жадно надевал перстень. Он был прекрасен! Теперь на руке опричника бриллиантовое солнце соседствовало с сапфировым полумесяцем, а над ними сверкала рубиновая звезда. Светила окружали золотые молнии, вокруг которых вились замысловатые вензеля из переплетенных змей.
С той минуты драгоценности мира перестали занимать Орна, сделавшись лишь вечными спутниками главных сокровищ, которые должны были отныне принадлежать ему и только ему. Имена их – Власть и Бессмертие. В полнолуние, что наступит всего через пару дней, он схватит их разом, чтобы не выпускать из рук целую вечность.
И вот тогда Вечная Власть станет его уделом, вознеся над миром, который содрогнется, глядя на своего нового владыку.
ПОВЕСТВОВАНИЕ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ
Отец Алексий совершал свое паломничество, отмеряя широкими уверенными шагами по
