дрогнувшим голосом ответил Кирилл, чувствуя, как все тело разом покрывается холодной испариной.
Прежде чем мент продолжил, в голове подполковника юлой закрутилась молитва, какая-то совершенно детская, примитивная и от того искренняя. «Богородица, умоляю, помоги мне, сделай так, чтоб это была ошибка. Умоляю, умоляю, сделай так, чтоб ошибка. Или хотя бы чтоб все были живы. Богородица, умоляю, сделай так…»
– Двенадцатый отдел ГИБДД, сержант Алефтинов. С Васютиным Кириллом Андреевичем как связаться?
Мелькнула робкая надежда, что «Рэнглер» угнали, разбили и бросили. Юла закрутилась еще быстрее, с безумной скоростью повторяя новую просьбу про разбитый «Рэнглер».
– Это я, – с трудом выдавил из себя Васютин, опускаясь на трясущихся ногах прямо на пол. «Чероки» вдруг стало самым страшным в мире словом, услышать которое было равносильно смертному приговору.
– Автомобиль «Джип Чероки», гос. номер О 373 КВ 77 rus, 2007 года, зарегистрирован на вас, так? – спросил сержант с той же ровной неприязненной интонацией.
– Да, – ответил Кирилл почти шепотом.
– Поступил сигнал от сотрудников АЗС «Югранефть». Машина с включенной аварийкой стоит уже больше трех часов на обочине проезжей части. Запертая, заведенная.
– Это машина жены. Она была с ребенком, что с ними? – сиплым шепотом выкрикнул Васютин, перебив Алефтинова.
– Ну, про водителя у нас никакой информации пока нет, – недовольно ответил мент. – Машина находится на Новомосковской улице, район Останкино. Срочно приезжайте забирать.
– Как Останкино?! – взревел Васютин, неистово впившись ногтями в трубку.
– У АЗС «Югранефть» стоит, – виновато сказал сержант, неожиданно осознав ситуацию.
– Точно? – сипло выпалил Кирилл.
– Да, – ответил Алефтинов. Юла молитвы, умоляющей о пощаде, завалилась набок, бессильно ударившись о слово «Останкино». Бросив трубку, Кирилл вскочил и… замер.
По долгу службы Кирилл часто смотрел в глаза людскому горю самых разных калибров. И прекрасно знал все типы человеческой реакции на него – от тихого неверия и мужественного переживания до буйного сумасшествия. Он знал о всех его краткосрочных и долгосрочных последствиях и мог с легкостью спрогнозировать, как тот или иной человек отреагирует на ту или иную беду. Интуитивно чувствовал, какие единственно верные слова нужно сказать, чтобы помочь справиться с несчастьем. Он видел горе во всех его видах, какие только возможны. Да только большое горе ни разу не видело его. Васютину везло. Родителей он потерял еще в глубоком детстве, толком не осознав масштаба утраты благодаря заботливой бабушке Нюре, которая была еще жива, хоть и страдала от тяжелого старческого слабоумия. Никаких трагичных происшествий с Олиной родней и его друзьями тоже не происходило. Да и домашних животных он никогда не держал, а потому даже такая беда, как смерть любимой собаки, обошла его стороной.
И вдруг сразу – два самых
