они умерли. Сперва бабушка, а примерно через полгода и дедушка. Но это уже после того, как я окончила коммерческую школу и начала работать. Знаешь, Вальтер, они очень любили друг друга. Когда умерла бабушка, дедушка был ещё довольно крепок, он никогда не жаловался на своё здоровье, да я и не помню, чтобы он когда-нибудь болел. Но за эти полгода он буквально уморил себя. Мне кажется, что он хотел умереть.
– Как же ты одна?
– Приехал отец. После похорон он предложил мне переехать к нему в Лейпциг. Там у него была новая семья: жена, ребёнок. Что мне было делать у них? Я уже была взрослая, да и от отца отвыкла и осталась здесь.
– И больше у тебя никого нет?
– Есть старшая сестра. Она старше меня на пять лет и живёт в Веймаре. Сразу после окончания войны она вышла замуж, у неё двое детей, моих племянников. Они близнецы. Но у сестры своя жизнь, у меня своя. Иногда мы встречаемся, я была у неё на Рождество. Мне повезло, что смогла закончить своё образование. Знаешь, коммерческая школа – это та же гимназия, но с практическим уклоном. Во время войны мы последний год не учились, а отбывали трудовую повинность. Я работала здесь на станкостроительном заводе. С нами работало много иностранных рабочих, в большинстве своём женщин. Нам было строго-настрого запрещено вступать с ними в какие-либо разговоры, почти так, как сейчас вам с немцами, – Лени улыбнулась, но как-то грустно. – После окончания войны пришлось ещё два года учиться. Хорошо, что дедушка и бабушка в это время были ещё живы, иначе мне бы не удалось закончить образование.
– Было тяжело, Лени?
– Очень. Трудно было с работой. Дедушка был уже старый, но ещё крепкий, он нанимался на работу к зажиточным крестьянам. Плохо было с продуктами и топливом. Сколько вещей было продано за бесценок, а наиболее ценных – обменено на продукты. В городе были специальные магазины, где вещи менялись на продукты питания. Хорошо было крестьянам – у них всё же кое-что оставалось и для себя, хотя за выдачей продуктов следили очень строго. Наиболее предприимчивые русские офицеры, особенно из тех, что жили с семьями и получали на них паёк, хорошо этим воспользовались. Ну а всякие, как их называют, интенданты, что ли, те вообще могли позволять себе, что хотелось. Ох и негодяи же попадались среди них!
– А как сейчас?
– Лучше, но если говорить правду, то трудно. Товары есть, но разве хватит зарплаты, чтобы покупать продукты в магазинах «ХаО»? Кроме того, надо и одеваться, платить за квартиру и многое другое. Плохо с электричеством. В некоторые дни в городе по вечерам выключают свет.
– Неужели?
– Русские казармы, конечно, не отключают. Народ молчит, его приучили молчать. Но те, кто имеют близких родственников в западной зоне и надеются получить там работу, понемногу тихонечко уезжают. Многие уезжают через Западный Берлин. На Западе особенно ценятся хорошие специалисты, для них работа всегда
