скрывается мифологический кракен, рвущийся изменить меня, сделать меня совершенно другим…
Внезапно я ощутил прикосновение к руке, а через мгновение у меня на ладони возникла голубенькая таблетка. Один-единственный глаз на криво ухмыляющейся физиономии подмигнул:
– На вот, заправься.
А от существа по левую руку исходил сладковатый аромат парфюма.
– Это очень веселое колесико, – прошипела физиономия справа. Глаз же словно бы плыл в мареве дыма, света и музыки, остекленело-безжизненный, в чьих недрах, сколько бы я ни старался, так и не смог обнаружить разумность. Противоестественное, рядящееся в одежды привычного. Такое пугает. – Идешь отрываться?
– Да, сейчас.
Закинув таблетку в рот, я сделал жадный глоток из стакана. Кракен запустил свои щупальца мне в нос, потянулся к мозгу и с голодной яростью рванулся навстречу моему сознанию. Существо же по левую руку игриво хихикнуло, обнажив ровные белые зубы, и, скользнув в дымку моего опьянения, внезапно придвинулось ко мне, очутилось совсем рядом.
Слепок реальности – странная-странная мысль, навязчиво засевшая в голове: «Интересно, каково это – постоянно жить с женщиной, любить ее, называть семьей?»
– А еще одной не найдется? – поинтересовалось существо, и я поразился тому, что оно знает человеческий язык.
– Думаю, найдется.
– Меня Катя зовут.
Ба, да это ж девушка! Я был искренне удивлен.
– Мурат.
С запозданием она окинула меня оценивающим взглядом, а я – ее. Симпатичная, явно не обремененная интеллектом особь женского пола: миловидное личико, тонкая шея, покатые плечи, крепкий третий размер, изящные запястья, маленькие пальчики с наманикюренными ноготками, мощные бедра и шикарные ноги, бесцеремонно выступающие из-под коротенькой юбки…
– Только, пожалуйста, не разговаривай с моей грудью, – развязно ухмыльнулась она.
– А ты – с моим кошельком, – парировал я.
Очередное знакомство с перспективами на одну ночь. Большего и не требуется. Или все-таки?..
Уже будучи у меня дома, лежа в постели, Катя как бы невзначай поинтересовалась:
– Мурат, а кем ты работаешь?
И тут же прижалась ко мне, словно пытаясь загладить вину за подобную бестактность. Но мне было плевать на ее меркантильные ужимки, как и на нее саму. Я разглядывал сгустки тьмы под потолком, воображал скрывающихся там лавкрафтианских чудовищ, всевозможных древних богов, готовых пробудиться от тысячелетнего сна и пожрать наш мир, а между делом раздумывал и над тем, как бы избавиться от этой неимоверно безмозглой и поражающе навязчивой девицы.
– Маньяком-убийцей, – проворчал я, фантазируя, как слепленные из теней щупальца тащат ее в страну Морфея, а лучше Аида. – Хотя, полагаю, это вряд ли можно назвать работой.
– Нет, я серьезно.
– И я серьезно. Цепляю в клубах всяких шалав и трахаю их, если
