счет времени», только Крот Некрот никогда не считал время.
Земля мертвых останется позади, и перед ним расстелется степь. Крот Некрот разомнет тело, Крот Некрот начнет искать место. Много шагов по нежной земле, на которой не останется следов: она вернет ему следы.
Крот остановится и сядет. Настанет время разбивать скорлупки камнями – и из треснутых оболочек в землю польются жидкие семена. Бережно, осторожно он будет ломать скорлупу. Несколько дней и ночей. Неспешно и в нужном порядке.
Когда он закончит, вверх потечет огонь.
* * *
Все вдруг пошли туда, на пустошь, – как облака, гонимые ветром. Сегодня Праздник, можно не спать всю ночь: а уж что ночь нашепчет на ухо, то и делай, сегодня вреда не будет.
Даже свечей не брали: смеялись, когда лес подставлял ветку или царапал кожу (куда делась боль?), падали и хохотали. Обнимались и звонко целовали щеки, если натыкались друг на друга. Пели песни: с одного края людского моря они перекатывались на другой.
Кто-то оставался. Садились на траву в круг, взявшись за руки, – такая была ночь, можно было смотреть вместе один сон, и то не смыкая глаз.
Другие шли дальше, за край леса. Туда, где проглядывало рыжее зарево.
– Кажется, будто я вас знаю не ночь, – говорила одна девушка своим новым друзьям, – а намного-намного дольше.
Парни усмехались. Тот, что с морщинами у уголков глаз и с седыми волосами – он сказал им, что с такими родился – прикрывал глаза. Будто думал или вспоминал что-то.
Другой вслушивался в голоса птиц, редкие в эту ночь и такие красивые. Складывал из них новую песню. Его так и звали – «Поющий с птицами».
Из леса они вышли держась друг за друга. И когда направились к обрыву – только переглянулись и сбавили шаг. Из-за того, что происходило на пустоши.
За ночь в степи вырос огненный лес. Языки пламени взлетали вверх из самой земли, раскидывали ветки, колыхались под ветром… нет, казалось, что это они разгоняют ветер.
Лес из живого огня. Пламя чертило в ночном воздухе картину – и каждое мгновение она была новой.
Все вокруг молчали и смотрели. Казалось, был слышен только треск огненных языков, которые лизали воздух.
Трое подошли к обрыву и сели на него, свесив ноги. В глазах каждого из них огненный лес был своим: в черных, серых и зеленых глазах он отражался по-своему. Трое прижались друг к другу, но все были зачарованы зрелищем.
Так и просидели – долгие часы, пока ночь не стала клониться к рассвету.
И тогда, к самому его началу, заметили, как рядом мелькнула чья-то фигура, поросшая шерстью.
Первой его увидела девушка. Косматый черный зверь, ростом с высокого человека, длинным носом и огромными лапищами. Почему-то она даже не вздрогнула, заметив это чудовище – и даже тогда, когда разглядела, что половина его тела лишена плоти. Торчали только голые кости.
Крот Некрот сел рядом, на край обрыва, и сложил лапы на груди.
– Как красиво, – сказал
