по-тевтонски строго, даже печально. Из-за чего Ландо предположил, что у германцев свой особый кайф.
И правильно.
Иначе после «обдолбежа» он тоже мог бы очутиться с ними в 1776 году, где в качестве рыцарей склочного князька Максимилиана III они сражались за его наследство с претендентами по мужской линии.
Ландо же показалось, что на него падает небо
Он даже подставил руки, как атлант, чтобы облака не ударили слишком больно. О-хо-хо!
Максим успел бы увернуться, но тут земля заходила ходуном, свет замерцал. Он уже не понимал, сколько времени прошло, но, в конце концов, обнаружил себя сидящим на траве подле немцев, которые трепали его по щекам. Ландо решительно забыл, кто он такой. Точнее помнил, что вроде бы должен быть здесь по какой-то причине, и даже мог назвать местность – аэродром вблизи Мюнхена. Но соотнести собственную личность с этим типом, который закатывал глаза, пускал слюни и грязно бранился по-немецки, – у него никак не получалось.
Поэтому и разговор вышел, как в покое для умалишенных.
– Wer bin ich? (Кто я?)
– Du bist Herr Lando, ein Erfinder aus Rußland. (Ты господин Ландо, изобретатель из России).
– Und wer seid ihr? (А кто вы такие?)
– Ehrlich gesagt, sind wir deine deutsche Freunde und Kollegen. (Честно говоря, мы твои немецкие друзья и коллеги).
– Für solchen Fall, wer bin ich? (В таком случае, кто я?)
Спустя год, Максим овладел процедурой забивания косяков и даже научился управлять последствиями.
Только однажды он смешал немного хэша с табаком, – ему не хотелось, чтобы набивка сильно опьянила его.
Первая затяжка получилась непроизвольно, за ней вторая, и тело его сделалось легким, как перо. Он хотел встать. Ноги не почувствовали тверди. Тогда он оттолкнулся от подлокотников, поджал колени и, глуповато улыбаясь, воспарил.
Это не было похоже на невесомость, о которой он читал у Циолковского, иначе бы Ландо стукнулся головой о потолок. Он ощущал вес, поскольку понял, что понемногу снижается, как шар, из которого выпускали газ.
Достигнув пола, Максим потяжелел, и плавными прыжками, как по Луне, интуитивно направился к двери.
Максим понимал, что все из-за наркотика.
Ему хотелось выйти на воздух, чтобы избавиться от опьянения. В глазах двоилось, и Максим инялся смешно ловить дверную ручку. После нескольких неудачных попыток, он, наконец, овладел ею, и вывалился за порог. Однако за дверью он никого не встретил.
Там, вообще, простиралась чужая местность.
Это уже был вовсе не аэродром под Мюнхеном.
Глава 10. АРКАИМ
3350 год до н.э., остановка линейного времени
… не аэродром под Мюнхеном, а вот что: штабс-капитан Ландо очутился на вершине холма. А под его ногами расстилалась долина.
Часы показывали половину двенадцатого ночи, а здесь было еще светло, и, судя по листве, стояла осень. Солнце понемногу пряталось за горизонт, небо темнело, и Ландо уже с трудом различал подробности
