всякого сожаления, она давно избавилась от чувства сострадания, некогда способного помешать её движению на самый верх. Графиня в данный момент понимала лишь, что девушку необходимо сломать, необходимо сделать полностью послушной, полностью подконтрольной. Она должна согласиться стать сексуальной игрушкой для её любимого Людовика. Иначе, если жертва в присутствии Бурбона поведёт себя не так, как было задумано, непредсказуемо, это вызовет гнев короля, и пострадает в первую очередь сама дю Барри, именно её положение может пошатнуться. А этого она никак не могла допустить.
Времени на обработку сознания девушки у неё было мало, и фаворитка решилась на жёсткий метод. Дю Барри встала и, возвышаясь над хрупкой фигурой бившейся в истерике Элис, коротко промолвила:
– Продолжим разговор утром, – а затем быстрым шагом покинула комнату.
На минуту Элис осталась одна. Но открылась дверь, и вошли двое грозного вида мужчин. Подойдя к измученной слезами девушке, ни слова не говоря, они со знанием дела ловко сняли с несчастной красивое платье и, подхватив её под руки, совершенно голую, куда-то потащили.
Элис, подобно овечке, отданной на заклание, безропотно переступая ногами, следовала, ведомая грубой силой. Сознание её было мутным, не способным адекватно воспринимать происходящее. Её провели по длинному светлому коридору до маленькой незаметной двери в конце его. Открыв дверь и с трудом протиснувшись в неё, огромные мужики потащили Элис по скользким ледяным ступеням вниз, в едва освещённую темноту неизвестного подвала.
Спустившись, они очутились в каменном мешке, скудно освещаемом маленьким, громко потрескивающим факелом. Посреди темницы находилась большая круглой формы клетка, похожая на птичью. Мужики, не говоря ни слова, втолкнули в железную клетку слабую Элис и, заперев её, неспешно удалились.
Сжавшись от холода в комок, девушка испуганно оглядывала место своего нового заточения. Спустя какое-то время её сознание стало проясняться. Пленница вновь заплакала, не понимая, за что ей достались такие тяжёлые испытания. Встав на колени, вспоминая библейские страдания Иова, Элис начала горячо молиться. Молилась истово, выкрикивая имя Господа, молилась так, что от внутреннего напряжения всё тело покрылось капельками пота, который, испаряясь, создавал обволакивающий фигуру влажный кокон.
Вдруг послышался скрип открывающейся двери, кто-то осторожно, шаркая ногами, спускался вниз по тёмной лестнице. Элис замолкла, вслушиваясь.
В подземелье один за другим, пристально всматриваясь в полумрак помещения выпученными глазами, вошли шестеро мужчин. Шли они медленно, широко расставляя ноги. Каждый из них был опоясан верёвкой с висящим на ней трупом животного. Кошки, собаки, крысы мёртвыми тушами болтались между ног, цепляя хвостами грязный пол.
Вид спустившихся в подвал был очень страшен: полностью голые, волосатые, с вывалившимися из широко открытых ртов кроваво-синими языками.
