где я, когда я увижу мамочку с папой? Помогите мне, отпустите меня домой, мне очень страшно!
Услышав её просьбу, ведьма вдруг за долю секунды изменила облик, и сейчас перед девушкой стояла дряхлая старуха с горящим бешеным взором, с растрёпанными клочьями седых волос.
Вскинув вверх костлявые руки, заканчивающиеся длинными узловатыми пальцами с жёлтого цвета ногтями, дико вращая выпученными глазами, ведьма зашипела так громко, что сквозь шёпот прорывался оглушающий свист. Вплотную наклонившись к уху несчастной девушки, брызгая в него липкой слюной, она злобно прошипела:
– Моя теперь ты. До смерти твоей не оставлю тебя. Нет прошлого, нет будущего, времени нет, жизни нет, смерти нет, ничего нет, лишь грех вечен, со мной служить ему будешь, ему поклоняться научу.
Внезапно упав на колени перед оцепеневшей девушкой, старуха задрала подол её платья и нырнула под него с головой. Пленница содрогнулась от охватившего её ужаса, задрожала, как неокрепшая осинка на диком ветру. Ведьма, уткнувшись огромным холодным носом между ног жертвы, громко всасывала запах её тела и, смачно сглатывая слюну, нежно рычала, приговаривая: «Вкусно, вкусно, очень вкусно! Моя, моя, только моя!»
Выбравшись из-под платья девушки, вытирая рукавом обильно текущие по дряблому подбородку слюни, хозяйка грубо схватила Элис за руку и поволокла её в глубь своего страшного дома, больше похожего на пещеру.
Находясь в полуобморочном состоянии, не видя ничего в почти полной темноте, спотыкаясь о какие-то сухие коряги, валяющиеся по всему полу, девушка, спотыкаясь, семенила за Мерге. Втащив жертву в совершенно тёмную комнату, ведьма отпустила руку Элис, резким прыжком отскочила назад и с грохотом захлопнула тяжёлую железную решётку, заменявшую дверь. Быстро навесив замок, злобно хихикая и скалясь, она не терпящим возражений тоном прорычала:
– Вот теперь твой дом. До скончания века будешь здесь. Сейчас еды дам, и потом спать.
Вскоре в кромешной темноте показался слабый, дрожащий огонёк свечи – это ведьма, громко давя в темноте сухие ветки ногами, принесла чугунок с какой-то неприятно пахнущей едой. Сказав: «Утром зайду», – моментально исчезла в темноте своего адского логова. Несчастная Элис осталась одна. В непонятном страшном месте, без надежды на возвращение домой. Незаметно для самой себя она, опустившись на застеленный жёсткой соломой пол, провалилась в глубокий сон.
Ранним утром очнувшаяся от сна Элис, остро осознавшая безвыходность своего положения, понимая, что только Господь может ей помочь, встала на колени и, воздев руки к небу, принялась горячо молиться:
Обращаюсь молитвой своей к Тебе,
Отец мой Небесный, Господь Бог мой,
Не дай мне, грешной рабе Элис,
Участи быть погубленной злыми людьми,
Людьми без страха и боязни перед тобой, Господи.
Избави душу мою, Господи, от тяжёлых страданий.
Сохрани меня, грешную, Господь
