знает какого-то другого Никаса Аркаса. С ним у тебя общего не больше, чем с той цацей, которая дрыхнет позади, в номере, на скомканных простынях, распластавшись как чудная жар-птица.
И горят красными пятнами засосы на прекрасной попке.
А у тебя в голове горит, как жало паяльника, одна простая мысль. Ты один. Один. Настоящих друзей у тебя никогда не было, на всех ты смотрел как на третий сорт, потому что сам всего добился. Сам поступил в университет, сам искал темы для статей, сам оттачивал слог, ночами напролет. Потом бродяжничал по белому свету с драным рюкзаком, писал обзоры на хостелы, ночлежки, картонные коробки. Где подешевле выспаться, да так еще, чтоб не сняли во сне последние драные кеды. Мелочи, секреты, хитрости. Одновременно с этим советы для домохозяек, просто для того, чтобы было веселее и задорнее бомжевать. Сколько кабачков положить в овощные котлеты? Как сказать мужу, что ты хочешь второго ребенка? Сорок лет – приговор или начало? Чистое творчество. Мастерское перевоплощение в женщину двадцати девяти и девяти лет, осчастливившую трех мужей, ведущую несколько личностных тренингов для золушек, потерявших в себе принцессу, а потому опытную, проницательную и, как мать четверых детей, добрую и терпеливую.
И подписываешься каждый раз: «ваша с головой, Марианна Ашбель».
Так-то, сукины дети.
Κύριε
И ведь читали. Хвалили котлеты, благодарили за советы, мчались обновлять гардеробы на юбилей.
А потом тебя, наконец-то замечает ежемесячный журнал. Не из-за кабачков, конечно. Им нравится любовь к деталям, которую они видят в твоих обзорах. И стиль ничего такой, задорный, веселый…
И вот ты наверху. Спустя годы. Спустя тысячи неудобств, лишений и жертв. Ты буквально презираешь тех, кто вздыхает ступенями ниже, потому что только это сейчас и приносит удовольствие. После нищенского существования с матерью, которая не могла отпустить смерть отца. Насмешек преподавателей и одногруппников (куда лезешь выскочка?). Ограблений во время путешествий по злачным районам. А как еще привлечь внимание к материалу? Только самое мерзкое, опасное и правдивое. Но, конечно, не без преувеличений. Все любят специи.
Но вот ты напрезирался вдоволь. Ощутил себя всемогущим. Нужным. Талантливым. Есть планы на вечер? Ты постоянно был настолько напряжен, подозрителен, недоверчив, что никому не дал узнать себя настоящего. Даже мать уже давно не знает тебя, ты слишком изменился, и не сказал ей об этом. Помогаешь ей деньгами, но приезжаешь раз в год. Вы молчаливо стоите у могилы отца, а потом, так же молчаливо едите ее фирменное клефтико. Точнее ешь ты, а мать сидит напротив, глядит на тебя, и все повторяет: ты так на него похож. Так похож. Вылитый Алексис.
Потом она начинает плакать.
Быть может, она никогда тебя и не знала. Ты просто был странным подарком от мужа, который она сохранила с благодарностью и обожанием. Но о котором никогда не просила.
Есть… Был еще Валентин. Но там было взаимоуважение.
