её доставили на пароме. Только выбралась от мамочки в самостоятельную жизнь, а вот, назад тянут. И с левой ноги пришлось порог перейти. Не получится из такой дороги ничегошеньки приятного. Ёлка же пыталась включить внутри головы компас. Попадут на противоположную сторону, переберутся с острова на левый нежилой берег вместо правого. Выбьются из сил, просадят время, к городу не приблизятся. Леший их что ли заячьими тропами тащил? В каком направлении паромная переправа и бывший мост? Юг, юго-восток, юго-запад? Ответ вряд ли Ёлку спас бы. Север от юга она на местности всё одно отличать не умела. Шагнуть за плетень сейчас значило куда-то вести девчонок. Но всё-таки куда?
Отмерли они довольно резво при виде теней. Серые стремительные кляксы двигались к ним. Кое-кто из поскрёбушков шёл на своих двоих. Те, что упокоились совсем крохами, перемещались на четвереньках. Ёлка не сдержала вскрик. Ириша подалась спиной. Листик перекрестилась на скорость. Девочки одновременно ринулись в темноту за плетнем, минув ту самую калитку, через которую днём вошли в колонию. Те, кто хотел познакомиться с ними поближе, может и намеревались подружиться, но проверять добры ли их намерения было явно лишним.
Они не успели углубиться в чащу, когда свет болезненно впился в глаза. Свистели прерывисто, мелодично, как восточные дудочки копируя. Так в сказках змей подзывают. Девочка в синем держала на весу керосиновый фонарь. От его пухлых боков разило горьким и маслянистым. Металлическую оплётку фонаря облепили чёрные крупные острокрылые мотыльки. Казалось, желание оторваться от поскрёбушков таково, что ничто не остановит бегущих. Но впалые ледяные глаза полупрозрачной колонистки завораживали на ходу. Дурнотное оцепенение, словно хочешь рвануться прочь, а не можешь, овладевало телом. Обладательница источника света улыбалась. И на почернелых щеках её искажались ямочки, и окровавленный шрам кривился. Оленька кивнула Иришке, как положено промеж уже представленных друг другу, и механически скрежещуще проговорила:
–Пришли ко мне, родненькие. Я так давно вас ждала…
Глава четвёртая,
в которой описывается польза прогулок на свежем воздухе
Ночь, когда Листик узнала, где находятся качели, началась для неё с того, что разлагающаяся девочка неудачно стала на тропинке. Погода была прохладная. Ночная рубашка на Листике – тонюсенькая. Дело могло обернуться простудой. Мелкие царапинки на подошвах кровоточили. Колени свёл странный спазм, заставивший обмереть. Листик на всякий случай мысленно покаялась во всех грехах, какие помнила. И в том яблоке, что в пять лет стянула с прилавка на рынке, тоже.
–Вернуть не хотите, что забрали? – фонарь покачивался от тянущего из лесу сквозняка.
Поскребушки добежали. Остановились, образуя круг. Словно их завораживало, не давая приближаться к свету, нечто незримое. Было малышей-умертвий всего двенадцать. Достаточно, чтобы обхватить кольцом группку в четыре девочки: трёх живых, и одну – другую.
