править и личное любопытство: он как-то так свыкся с началом своей успешной карьеры, – но он никогда не анализировал состояние бесчувственности на тот момент. Он и не мог – его работа, как потом стало понятно, только подходила к этой универсалии. А что творилось с универсалией?!
«Она была! … Да её и не могло не быть, – усмехнулся по-детски Кроне. – Как я не замечал?»
Всё дело в том, понял профессор, пересев на диван, что он действительно вышел на бесчувственность случайно. Это подтвердили записи, которые он только что пересмотрел. О бесчувственности в них не было ни слова.
И он снова вернулся к продолжению мысли старшего планировщика, – что это были за люди, которые «сделали» ему карьеру.
Через секунды у Кроне вообще испортилось настроение и он небрежно вытянул ноги – от осознания, что нельзя вернуться к истокам появления городов нового типа … и бесчувственности, конечно.
III
Точно клубок с нитками, Дэни распутывал Оле-Виват, делая всё новые и новые открытия. Одно время он особо присматривался к домам, – а теперь перешёл к целым улицам, стараясь каждый свой выходной обходить по несколько улиц целиком, в основном, длинных, чтобы в дни работы, после смен, прохаживаться по более коротким и менее утомительным переулкам и тупикам.
Насчёт тупиков когда-то слышалось много пожеланий, чтобы их либо «позакрывать», либо как-то продлить до ближних магистралей, – для всех было совершенно очевидно, что они выглядят некрасиво, особенно сверху, с домов, зато занимают некоторое пространство. Дэни рассказывали об этом. Потому он немало удивился, когда обнаружил за один из вечеров два тупика, а через три дня – и третий.
Но больше его поразили улицы. Дэни обходил их, наверно, с половину – столько ему и потребовалось, чтобы всё-таки заметить некоторые несуразности в планировке Оле-Вивата.
Эти улицы, которые снова напомнили ему что-то знакомое, которые он тоже как будто уже видел, просто представляли собой набор практически не сочетаемых зданий. На одной и той же из таковых мог стоять новый современный пакет зданий одного типа, а рядом находился объект, словно выдернутый из прошлого, – тусклый, бледный.
Дэни не собирался что-либо из этого выводить. Именно, что он не знал, как прокомментировать увиденное. Это могли быть какие-то недоработки, а, может, особенности Оле-Вивата.
Всё же, подумал он, более вероятно, что просто не все реалии прошлого сумели устранить. Улицы-то все он находил в разных районах; длина их была неодинаковая; и, преимущественно, было приближение к окраинам районов.
Уже несколько дней Дэни пытался «поймать» Рэдмонда, чтобы поговорить с ним об улицах. Он даже видел его и хотел подойти, но Рэдмонд последние дни был сам не свой. Что-то с ним случилось, думал Дэни, возможно, это как-то связано с идеями, которыми они занимаются. Впрочем, Дэни понимал, что «случилось» характерно и для него, – разве он не стал теперь ежедневно
