сейчас уже есть роботы, которые могут ставить не только клизму или градусник, но и капельницу.
– Момент, сейчас узнаем, – отвечал ангел-хранитель нашей эрудиции и погружался во всемирную сеть.
Помимо всего Евгений имел еще один счастливый талант, весьма востребованный в наше время. Он был рэпером, сочинял и декламировал речитативом, мало понятные, как японские хокку, плохо рифмованные тексты в стиле хип-хоп и на импровизированных подмостках. Некоторые записи, что называется, на злобу дня он показал мне в смартфоне.
Жизнь – копейка, время – деньги, всякая минута – схватка.
Шевели мозгами, конкуренты наступает на пятки!
– Ну как? – снисходительно глядя на меня, поднял брови исполнитель. – Круто?
– Круто! – угодливо согласился я.
– Тебе респект!
– И тебе респект, – само собой вырвалось у меня.
Затем осторожно, чтобы не задеть авторское самолюбие молодого рэпера, я предложил расширить тематику. То есть дополнить гениальную частушку своими словами, ну, что ли более ёмко и конкретно отражающими суть времени и текущего момента.
– Ну давай, – с некоторым сомнением хмыкнул он и посмотрел на меня уж совсем уничижительно.
С минуту пошевелив пальцем у виска, я начал выдавать утонченную до нельзя жесть:
Милостью божьей, кругами ада, стальная птица идет на посадку.
Жизнь течет капля за каплей в океан беспорядка.
Под вечер запели гормоны, эритроциты, гемоглобины – не шутка.
Молитесь богам, садясь на иглу, вы – нынешние, нутка.
Я чувствовал, что впадаю в экстаз. Во мне росло вдохновение, и крылья Пегаса уносили в заоблачную высь, где можно бредить в том же духе и дальше, пока шевелится язык, не ушел кураж, но тут я с огорчением заметил, что Евгений как-то сник, поглупел, утратил былую спесь и расстроился. Он явно разочаровался во мне, потерял интерес к поэзии, отвернулся к стене и лишь горько заметил:
– Птичку жалко.
Не знаю, про какую птицу он говорил, про стальную или Пегаса, но мне самому тоже стало не до шуток. Уж больно утомительна эта штука – рэп, сушит мозги, вызывает тошноту, мать твою, решил я, и опять сосредоточился на главном.
Глядя на стоящее у кровати железное дерево с его налитыми плодами, воскрешающее в памяти райские кущи и висячие сады Семирамиды, я почему-то вспомнил школьные задачи про две трубы, из одной вода втекает, из другой вытекает. Спрашивается, за сколько минут наполнится ведро или лохань. В данном случае, конечно, имеется в виду обыкновенная мирская жизнь. Когда из нее вытечет последняя капля, одному богу известно. Не надо святотатствовать. Здесь ты своими глазами видишь, как на твой алтарь постоянно капает что-то лечебное, и ничего не выливается. Нигде, скажу я вам, не чувствуешь себя столь благостно и спокойно, как под капельницей.
Правда,
