style="font-size:15px;"> Сеансы массового вливания и регулярные вызовы в процедурную на укол, как на файф-о-клок, чем-то напоминали методу доктора Грюнштейна, назначавшего всем обитателям чумного барака при гарнизонной тюрьме поголовно одно и то же – промывание желудка. В том числе и Йозефу Швейку, которого поместили туда вместе с малодушными симулянтами, желающими откосить от фронта. Кто-то симулировал бронхит, воспаление легких, чахотку, кто-то – ревматизм, грыжу или сахарный диабет. Таким верным способом, писал Ярослав Гашек, врачи полевого госпиталя изгоняли из них беса саботажа и возвращали в лоно австрийской армии. «Больше не выдержу, – сказал Швейку его сосед по койке, когда ему уже второй раз в течение одного дня сделали очистительную клизму. Он симулировал близорукость. – Завтра же еду в полк».
***
Нас же, временно приписанных к Волжским прудам, местные кудесники заправляли через шланг обычной дистиллированной жидкостью из пластиковых мешков с указанием фамилии страдальца и номера койки. Больной справа – слесарь КИПа Фёдор Цыбулькин оказался здесь своим человеком. Пребывание в больнице стало для него закоренелой привычкой, своего рода неосознанной необходимостью, смыслом жизни и насущной потребностью в одно и то же время.
Он ложится сюда каждые три месяца и это уже его двадцать первая ходка. Знает здесь всех и каждого, а все принимают его как родного, бывалого и почетного клиента, который здесь прописался на ПМЖ, можно сказать, до часа рокового. Помните, у Давида Самойлова: «Смерть, вы знаете, что это? Не конец, не беда. Окончание сюжета навсегда, навсегда».
И впрямь, говорили врачи, хронические заболевания в пульмонологии или, как ее еще называют, в «грудной медицине», не лечат, они только прогрессируют, несмотря на все примочки и усилия врачей. Здесь просто ставят на ноги с помощью какой-нибудь хитрой терапии, если это возможно, и то не всегда. То есть выхаживают, поправляют, реанимируют, возвращают дыхание, иногда даже после потери пульса и клинической смерти, или, как сказали в регистратуре, «восстанавливают функционал». Иными словами, делают профилактику, как автомобилю или самолету, чтобы мог снова летать и радоваться жизни. Правда, не долго.
– С большой вероятностью, – вслух читал какой-то популярный справочник лежачий больной из дальнего угла, – через два-три месяца, максимум четыре инфекция, бронхит и астма снова возьмут за горло, начнет душить кашель, и тогда опять надо будет обратиться к специалисту.
При этих словах Федя поднял голову, выпятил грудь и посмотрел на нас так, как смотрят в армии дембеля на зеленых новобранцев. Статус ветерана седьмого этажа главного корпуса позволял ему чувствовать себя вип-персоной и требовать особого внимания. С этим, собственно, никто не спорил. Мы старались ему угодить, почитали как старейшину, признавая за ним безусловный авторитет и право сильного. Известно, такие вожаки обязательно появляются среди коллектива в условиях ограниченного пространства
