Кодорскому ущелью, когда там шли бои между грузинской армией и сепаратистами. Но всякое упоминание о войне еще больше повергало Гогу в транс, он оставался безутешным даже тогда, когда Лиля принесла ему капельницу.
Одетая в новый облегающий халатик из полупрозрачной ткани цвета индиго, сквозь которую проступали кружевные трусики и бретельки лифчика балконет с передней застежкой, она прошла мимо нас с Евгением, подрагивая филейными частями пышных ягодиц. Она всегда так входила к нам – загадочно улыбаясь и глядя куда-то поверх голов своими нахальными, синими, как бескрайнее лазурное небо, глазами вавилонской блудницы.
Для нас, пленников монашеского быта, смотреть на эти вызывающие движения женской плоти было сущим удовольствием и пыткой одновременно. Уймитесь, волнения страсти, засни, безнадежное сердце, я плачу, я стражду… Далекий певучий бас Шаляпина звучал в подсознании издевательским саундтреком к этой финальной сцене уходящего дня. Ах, Федор Иванович, вы и представить не можете, с какой глубиной и силой отразили душевные терзания и муки обитателей шестой палаты в канун тихого часа. Это неправда, что им противопоказаны эротические волнения и сладкие грезы. Статистика ВОЗ утверждает обратное: мужики в госпиталях идут на поправку в два раза быстрее, если за ними ухаживают сестры с красивой фигурой и стройными ногами. И наоборот.
Команда «Отбой!» прозвучала ровно в 22.00 согласно расписанию, вывешенному на доске с наглядной агитацией о вреде курения, алкоголя и беспорядочных половых связей. Там среди прочего на большом плакате я обнаружил насторожившую меня информацию о том, что многие болезни дыхательного свойства, например, бронхиальная астма или плеврит, могут передаваться капельным путем.
В том числе и через поцелуи. Раньше я подозревал, что такое может быть, но как-то не придавал этому значения. И судя по всему, напрасно. Береженого бог бережет, подумал я и вместо вечерней молитвы на сон грядущий мысленно поблагодарил добрых наставников за проявленную чуткость и заботу о нашем сексуальном благополучии.
Федя, как и обещал, уснул первым. Скрепя сердце, я решил терпеть и терпел всю ночь, пока из его глотки вырывалось дикое рычание. В конце концов, чем ты хуже или лучше других, рассуждал я, глядя в черный потолок. Вон тот же Брэд Питт, Наум Моисеевич или грузин Гога, занимающий пятую койку у меня в изголовье, не жалуются на судьбу, лежат себе и не лезут на стенку. Рождественская ночь у Волжских прудов тянулась, словно вечность, и казалось, никогда не кончится
День второй. Голгофа
Большой стенд с цветными картинками из медицинской энциклопедии, где в натуральную величину грубо и зримо представлены внутренности больного человека, являлся единственным источником информации на всю публику седьмого этажа. Других СМИ не было – ни радио, ни телевизора, ни газет с журналами. Говорят, раньше тут в конце коридора стоял какой-то ящик, вроде белорусского «Горизонта». Но после того, как товарищи больные, собравшиеся
