рубли. Зато те, что «рулили» и привели ГРЭС к краху, прекрасно набили свои карманы, построили коттеджи в Подмосковных Соснах. Их здесь уже нет. А нам-то что делать?
***
О том, что Федя страшно храпит по ночам, меня предупреждали, но я думал, как-нибудь обойдется, смогу выжить. Я готов спать при включенном свете, радио, телевизоре, когда в комнате сидят, курят, пьют, разговаривают, но не могу, когда храпят. Не знаю, почему любое всхрапывание, даже незначительное, похожее на легкое ржание коня в ночном или хрюканье молодого борова у пустого корыта, будит меня моментально, как бы крепко я не почивал.
Оно бьет по нервам с силой электрошокера, травмирует спиной мозг и звучит погребальным звоном Бухенвальда. Я не воспринимаю его иначе, как личное оскорбление. Наверное, это тоже болезнь, только наоборот. Если так, то к списку моих хронических недугов, и без того довольно обширному, нужно добавить еще одно – храпо-фобия. Такое не лечится.
Между прочим, по данным Всемирной организации здравоохранения ООН таких, как я неврастеников и жалких трусов со слабой волей, пасующих перед мелкими трудностями, не так уж мало – около двенадцати процентов, то есть каждый восьмой житель планеты. ВОЗ относит храп к разряду неизлечимых болезней, жертвами которой чаще всего являются люди талантливые, способные к принятию нестандартных решений, но эмоциональные и легко ранимые. Им достаточно одного грубого слова, окрика, шумового воздействия, чтобы они надолго замкнулись в себе и потеряли вкус к творчеству. Некоторые правозащитники хотят наделить их особым статусом, рассматривать храп как злостное деяние и нарушение прав человека.
Что касается причины этого тяжкого недуга, то на борьбу с ним человечество бросило огромные силы, затратило уйму энергии, начиная с эпохи неолита, кончая экспериментальными лабораториями в самых известных университетах США и Европы. Бесполезно. Непобедимый храп. мучивший землян столько веков и продолжающий это делать по сей день, ни на йоту не уступил своих позиций, несмотря на рецепты народных целителей и современной медицины. Всё, что удалось сделать, это – дать более или менее четкую характеристику этого явления и научное описание.
Знакомый отоларинголог, к которому я ходил за советом, прочитал мне целую лекцию на эту тему. Я ушел от него просветленным. Со знанием дела он популярно объяснил мне несведущему, что с точки зрения науки храп выражается в отчетливом низкочастотном дребезжании звука и вибрации. Этот звук может достигать громкости 115 децибел. Для сравнения укажем, от вертолета мы получаем шуму на 110 децибел, от мотоцикла – 85, метро – 95, отбойного молотка – 120. Спасибо, я не знал таких подробностей. Но что характерно, сам храпун всего этого не слышит, он спит безмятежно, как младенец, совершенно не догадываясь, какие муки испытывают те, кто находится рядом. Зато после этого несчастный сосед гарантированно становится злым, раздражительным и опасным для окружающих маньяком.
Однако, несмотря на
