все делала как во сне. Раньше она настолько была далека от анестезиологии, что даже не знала как правильно пишется это слово на латыни. И сейчас каждое термин казался ей каким-то небесным бормотанием. Рита подала ей фонендоскоп и Тая, неуверенно обмотав шею тугими дужками, начала вслушиваться. Фридхоф потянулся к молодой практикантке, и накрыл ее сжатую кисть в своих больших руках. Тая чуть было не выронила блестящую головку фонендоскопа, но Фридхоф плотно сжал ее пальцы, и принялся руководить ее сжатой на фонендоскопе кистью.
– Сначала слушаем в эпигастрии. Слышно что-нибудь?
– Нет. – покачала головой Тая.
– Все правильно. И не должно быть слышно. Потом к правой груди. Слышно как дышит?
– Да.
– Теперь к левой груди. Слышно?
– Да.
– Одинаково слышно? Или справа отчетливее?
– Одинаково.
– И это правильный ответ. Фиксируем трубу, Рита.
– Слушаюсь, доктор Майер.
Фридхоф стянул перчатки, и повернул на аппарате банку с желтой крышкой, затем продезинфицировал руки. Тая повторила за ним.
– А это что? – спросила Тая, указывая на банку с синей крышкой.
– Это два газа. Желтый – это севофлюран. А синий – десфлюран
– А в чем разница?
– О, все очень просто. Севофлюран – это как ауди. А десфлюран – как порше.
– То есть?
– То есть, машину ты не водишь?
– Нет.
– Тогда твоё домашнее задание на сегодня: почитать про эти два газа и сказать мне почему севофлюран сравним с ауди, а десфлюран с порше.
– То есть мне еще и про автомобили прочитать? – спросила Тая вытаращив на него свои огромные глаза.
– А кто сказал, что учеба должна быть скучной? Раз ты вызвалась быть моей ученицей, то знай, что я люблю всесторонне развитых людей.
– Это точно. – подтвердила Рита. – Доктор Майер во всем разбирается.
– И даже носки умею вязать. – подхватил Фридхоф.
– И даже балет танцует. – сказала Рита.
Фридхоф тут же форсированно выпрямился, поднял над головой руки, и замельтешил на цыпочках ну прямо как настоящая балерина. Да при этом делая такое важное лицо, словно он и в самом деле на сцене большого театра. Рита и Тая хором прыснули. Знали бы пациенты чем занимаются анестезиологи, над их похрапывающими головами. Тая еще не была знакома с этой профессией, но ей уже думалось, что все анестезиологи немного свихнутые, но при этом имеют восемь рук, и шесть пар глаз.
Рядом с Фридхофом Тая ощущала себя первоклашкой во всем. Фридхоф же казался ей умудренным профессор с чуть съехавшей на бок крышей. Но может быть поэтому она его совсем не боялась. Хотя некое смятение все же присутствовало, потому как ей все время было стыдно от того, что
