плоды нашего с Хорвином союза. Понимаешь? И что же мне делать?
Ровина впервые проявила признаки оживления. Выпрямившись, она посмотрела на кузину.
– Ты ожидаешь ребенка? Вашего с Хорвином ребенка? Я правильно тебя поняла?
Элиса опустила глаза.
– Да, – шепнула она еле слышно.
Ровина не отрывала от нее напряженного взгляда.
– Ты в этом уверена?
– Да, – подтвердила Элиса тихо. – Я уверена.
Глаза Ровины потеплели.
– Это же хорошо! Какая ты счастливая!
– Счастливая! – горько повторила Элиса, – Как ты можешь говорить такое! Я же стану изгоем, ты понимаешь, изгоем! Меня нигде не будут принимать. Я окажусь вышвырнутой из общества, понимаешь ты это? Как же мне жить тогда? Я этого не вынесу, жить всеми отвергнутой я не смогу! Не смогу, понимаешь!
Лицо ее скривила гримаса, она почти кричала, она выкрикивала то, что истерзало ей душу. Она не могла больше нести это в себе одна, она давно нуждалась в союзнике, и то, что она вывалила свою боль на еле живую Ровину, объяснялось не элисиным бессердечием, а ее неспособностью справиться самой. Она торопилась освободиться от своей ноши, переложить ее на другого, у нее даже не хватило сил подождать, чтобы дать Ровине отойти от собственной душевной травмы.
И Ровина, все понимающая Ровина, как этого и хотелось ее кузине, поспешила взвалить ее трудности на свои худенькие плечи. Поднявшись из своего кресла, она ласково обняла Элису.
– Какое все это имеет значение, когда у тебя будет малыш!
– Да не хочу я этого малыша! – выкрикнула та нервно. – Я жить хочу, понимаешь, жить! А с ним это станет невозможным!
Ровинины глаза сразу сделались строгими.
– Никогда не отказывайся от ребенка! – сказала она серьезно. – Ребенок – это дар, и он несет счастье.
Но мысль эта не могла принести Элисе успокоения.
– Мне он принесет только несчастье! – возразила она упрямо.
Ровина успокаивающе поглаживала ее руки и тихо уговаривала:
– Нет, Элиса, нет! Ты просто не понимаешь этого. Ты растеряна, испугана, и не способна увидеть главное. А главное то, что в твою жизнь войдет малыш. Твой малыш, твой и того человека, которого ты любишь. Он объединит вас, понимаешь? – Элиса напряженно смотрела на нее. – А как сделать, чтобы появление на свет твоего ребенка не сломало жизнь тебе? Это можно устроить, на это еще есть время.
Оставив кузину, Ровина отошла к окну и задумчиво оперлась о подоконник. Тоненькая фигурка ее была решительно выпрямлена, к ней начинала возвращаться свойственная ей энергичность.
– Мне надо подумать, Элиса, мне надо подумать, – сказала она, оглянувшись на кузину. – Прошу тебя, оставь меня одну, мне нужно принять важное решение.
Через час Ровина легким шагом вошла в элисину комнату. В руках у нее белел конверт.
…
