объяснись!
Вызов был брошен.
Молодой человек качнулся на носках.
– Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? – Теперь глаза его были прищурены.
– Именно для этого я и пришел, – заявил Хорвин.
– Ну что ж… – взгляд Айтона сделался дерзким. – Если вы действительно хотите знать… Не вижу смысла ничего скрывать, даже приветствую откровенность.
Он прошелся танцующей походкой и снова остановился перед отцом Юлиты. Голова его с вьющимися каштановыми волосами была гордо откинута.
– Мое внимание к Юлите объясняется тем, что я намерен на ней жениться! – отчеканил Айтон.
– Вот как? – в голосе Хорвина звучал холод. – И каковы же основания для такого намерения?
Айтон пожал плечами.
– По-моему, это очевидно.
– Я хочу их услышать!
Они смотрели друг на друга.
– Я люблю вашу дочь, – произнес Дарагон.
Голос его был ровен, взгляд серых глаз неподвижен.
Хорвин покачал головой.
– Ты говоришь, что любишь мою дочь, – повторил он. – А может, правильнее будет сказать, что ты любишь ее деньги?
Айтон не отвел взгляда.
– Своих средств я не имею, – сказал он. – Вам кажется странным, что я предпочитаю найти себе жену с состоянием?
Теперь Хорвин прошелся в задумчивости. Наглая напористость молодого человека вызывала у юлитиного отца отторжение, но он не мог не видеть, что прямота Айтона выглядит более привлекательно, чем исполненная лжи льстивая почтительность. Хорвин попытался понять, что таит в себе прозвучавший циничный ответ. Наглую самоуверенность? Искреннее прямодушие? Самозащиту, к которой молодой человек вынужден прибегать?
Айтон больше ничего не говорил. Теперь он присел на диванный подлокотник и из-за приспущенных ресниц следил за перемещениями гостя. Лицо его продолжало хранить вызов.
Наконец Хорвин остановился против молодого человека.
– Хорошо, – медленно проговорил он. – Давай разбираться дальше. Ты претендуешь на мою дочь. Я, как отец, должен принять решение, готов ли я отдать ее тебе. Для этого мне необходимо знать о тебе значительно больше. Кто ты, откуда родом, кто твои родители?
Вопрос этот, как видно, Айтону не понравились. Он выпрямился.
– Мое имя Айтон Дарагон, – отчеканил он. – Мне двадцать шесть лет. Я – офицер местного гарнизона. Этого достаточно.
Хорвин покачал головой.
– Мне недостаточно. Я хочу знать о твоем прошлом больше.
Айтон упрямо склонил голову.
– Где я родился, значения не имеет, – быстро возразил он. – Оттуда я давно уехал и все связи утратил.
– Хорошо, пусть так. Но где ты служил, прежде чем очутиться в Хардоне?
Взгляд молодого человека сделался
