Окна завешивали одеялами. Было страшно, когда вечером или ночью где-то высоко в небе гудели самолеты, а потом были слышны отдаленные взрывы.
Вспомнил, как днем, мы с ребятами собирали в овраге сухие ветки, чтобы обменять их у солдат на БАС. Внезапно из-за туч появились два самолета с крестами на боках. Летели они очень низко и, наверное, хотели уничтожить радиостанции.
Мы испугались, попадали кто куда, прячась за пни. Бомбы упали в районе больницы, а самолеты тут же улетели в сторону Белгорода. Никто по ним открыть огонь не успел, хотя в саду детского дома в вырытых траншеях стояли три грузовых машины, в кузове которых были счетверенные установки зенитных пулеметов.
Когда мы пришли в себя, я увидел страшную картину. Она до сих пор стоит в моих глазах. Со стороны больницы вся в крови шла женщина, жутко кричала и несла на руках все, что осталось от девочки. После таких картин, надолго выходишь из себя. Как выдерживали нервы? Наверное, они были еще не такие «чувствительные» и на все реагировали, как-то иначе, проще.
У солдат мы просили толовые шашки (они напоминали кусок хозяйственного мыла), запалы и бикфордов шнур, с помощью которых подрывали большие пни, добывая дрова. А было нам всего по 12-13 лет. Технология была простая. Саперными лопатами, которые нам давали солдаты, мы копали глубоко под пеньком тоннель, закладывали туда тол, выводили бикфордов шнур, поджигали его и разбегались подальше от этого места. Гремел взрыв и пень оказывался в наших руках.
Вспомнил эпизод того времени. В районе аэродрома или даже простой грунтовой взлетной полосы никогда не было. Однажды над больницей появился и сделал несколько кругов самолет «кукурузник» с красными крестами на фюзеляже и крыльях. Приземлился он на поле, где на другой стороне оврага рос кориандр. Такое событие в нашем городе случилось впервые, и все пацаны со всей округи через некоторое время были у самолета. Летчик и врач ушли в больницу, оставив охранять самолет медсестру. Она разрешала нам прикасаться к самолету. Показала на фюзеляже много заклеенных брезентом дырок. У-2 участвовал в боях. Разрешила кому-то из ребят встать на крыло и заглянуть в кабину – другому потрогать пропеллер. Но в кабину никого не пустила. Через некоторое время принесли раненого, пристегнули к носилкам и самолет улетел в сторону Белгорода.
Я больше пишу о себе и друзьях, а о сестре очень мало. Маленькая сестренка сидела с бабушкой, соседями в доме или в погребе. Как погреб мог нас спасти, я до сих пор не понимаю – мелкий, накрытый тонкими бревнами. Там постоянно горел «каганец». Чадил он ужасно. Валя вела себя мужественно, практически не плакала, не капризничала, ничего не требовала. Ей исполнилось восемь лет. Играла она только с тряпичной куклой.
Как мы питались тогда, я уже толком и не помню. Ели щи из крапивы, картофельных очисток, щавеля, еще какой-то травы. Тогда я впервые попробовал жареную на палочке ворону, которую нам удалось убить. Дело прошлое, но лазили и по чужим огородам, подкапывали картошку, которую потом
