ты похудела, – сказал Дэн, – молодец!
От неожиданности я застыла на месте. Это было, пожалуй, первое доброе слово в мой адрес со времен моего появления на свет. Обычно чтобы кому-либо услышать от Дэна комплимент, нужно было сделать невозможное. Вероятно, мне это удалось. Несколько секунд я стояла, ошарашенная, не двигаясь, изумленно глядя на Дэна. Потом тряхнула головой, прикоснувшись рукой к волосам, и с достоинством ответила:
– Я знаю!
На этот раз удивился Дэн, но я уже легко бежала по лестнице, довольная собой и, предвкушая долгожданную встречу.
17
Я шла обычным путем, тем, которым ходила неисчислимое количество раз с Отцом Александром. Какие – то странные, нехорошие предчувствия не давали мне покоя. Чем ближе я подходила к Храму, тем сильнее меня охватывало неприятное волнение.
Я вошла. Как всегда в Храме было тихо и спокойно. Только изредка потрескивали догорающие свечи. Я подошла к иконе Богородицы, той самой, возле которой Отец Александр наставлял меня на путь истинный. Но не было и следа от прежнего умиротворения, в душе росла тревога. Я ждала с нетерпением, когда откроется Алтарь и оттуда выйдет Отец Александр. Священники и служащие выходили один за одним, но его не было видно.
Наконец, я не выдержала, подошла к женщине в платочке, которая продавала свечи и почти выкрикнула:
– А где Отец Александр?
– Так уехал он! – последовал ответ.
– Как уехал? – в глазах помутнело, и ком подкатил к горлу.
– Перевели его, в другой город, – участливо ответила женщина.
Я тупо смотрела в одну точку. Он уехал и ничего мне не сказал. Он подло бросил меня. Где его теперь искать? Да и стоит ли? Но без него мне ничего не нужно. Без него мне одиноко. Как он мог? Почему он не пишет?
Я вернулась домой. Запустила пальцы в густую теплую шерсть Артюхи. Мне было холодно.
18
Все последующие дни я пролежала на кровати. Я болела. Мне вызвали доктора, но он никаких отклонений не нашел. Он долго удивлялся: вид болезненный, но все показатели в порядке. Температура, давление в норме. Разве мог он понять, что у меня сердце разрывается от тоски, истекая кровью от подлости и предательства близкого человека? Мог ли он это увидеть? Мог ли излечить? Нет! Медицина была бессильна!
Ослабленная и бледная, я с трудом поднялась на ноги через несколько дней. Каникулы заканчивались, и надо было уезжать. Я была рада, что эта пытка подходит к концу.
Откуда мне было знать, что в общежитии меня ждет окончательный удар в спину?
– Тебе письмо, – радостно сказала вахтерша, увидев меня, – пляши.
– Спасибо! – подпрыгнула я на месте и побежала вверх по лестнице.
На конверте был почерк Отца Александра, и я торопилась прочесть его содержимое. «Наконец-то он вспомнил обо мне! Наконец-то!» Вбежав в комнату и бросив сумку на пол, дрожащими руками я вскрыла конверт. Там был маленький клочок бумаги. Странно. Отец Александр всегда писал мне длинные
