Вот и ходим. Там и Ваши ученики есть. Познакомитесь с родителями. А красота там невероятная! – повторила она и опять закатила глаза. Иван каждую осень свою жонушку и колхозное начальство туда на рыбалку возит. Тоже мне, избранные. В палатках и обледенелых вещмешках спать!
– Валентина Петровна, отметьте, – перебивает монолог биолога семиклассница. –Я высыпала!
– Хорошо, хорошо.
Поставив в тетради палочку, она обернулась ко мне:
– Ну, вот, поговорили. Выдалась минутка. А теперь надо идти к ребятам. Телега полная, сейчас уедет.
– Погодите, а варежки! Спасибо, очень теплые.
Доверху наполненная телега, грузно переваливаясь через развороченные ряды, медленно движется за трактором к дороге. Сыпать картошку некуда. Наконец – то можно передохнуть: сесть на ведро и не вынимать руки из карманов и не поднимать тяжеленные облепленные землею сапоги.
Моя радость была недолгой. Я и не заметила, что трактор с пустой тележкой уже давно стоял позади меня. Но почему здесь, на краю поля? Ребятам ведь далеко носить ведра! Недовольная, вскакиваю и командным голосом кричу трактористу, махая рукой:
– Сюда! На середину! На середину вывози телегу!
Трактор стоит, тракторист неподвижно сидит, будто и не слышит мои вопли и не видит меня. Иду сама к телеге, решительно размахивая руками, готовая отдавать приказы – и замираю от неожиданности, услышав мурлыкающий голос:
– А, это Вы, Эльвира Григорьева!
В телогрейке и шапке – ушанке хоть и трудно узнать мужа директрисы, да и видела я его всего один раз, но вот тембр ни с чем не сравнить.
Он ловко спрыгивает с крыла машины как раз передо мной. Оказывается, мы одного с ним роста и уши у него оттопыренные, как у школьника.
– Здравствуйте, здравствуйте! Вижу, вижу, что узнали. Вот так встреча! Как работается, как живется в моем доме?
– В Вашем?
– Конечно. Это же дом моей бабки. Значит, мой.
В доказательство он похлопал по фаре трактора и уставился на меня, не мигая.
«Какие синие- синие глаза. Да, в таких глазах не мудрено утонуть, – подумала я, вспоминая печальную исповедь директрисы.
От такого пристально – изучающего взгляда стало не по себе. Я почему-то испугалась.
– Ну, так что? Завтра я могу наведаться в свой дом, проверить, все ли в порядке в нем?
Этот решительный нагло-нежный тенорок напрягает: опять в доме будут посторонние. Нет, этого допускать нельзя.
– Нет, не можете. Все вопросы по собственности решайте с Надеждой Ивановной. А к нам приходить не надо.
–Ну, ну, Григорьевна! Что ж так грубо?! Познакомимся, подружимся. А? – говорит Иван последнюю фразу ласково, делает шаг вперед и, к своему ужасу, я вижу только красивые бездонно-синие глаза. Они притягивают, обволакивают. Еще мгновение – и я с испугом делаю шаг назад.
– Нет, нет. Это будет лишним.
– Эльвира
