Тактика простая, – повторил он, ставя пустую кружку на поднос, – как только цепь встречает огневое сопротивление, она падает на землю. И дальше атака продолжается только небольшими перебежками: два-три шага делаешь – падаешь. Затем опять два-три шага – и опять на землю. Не больше, здесь главное – не спешить, сделаешь четыре шага – попадешь под пулеметную очередь. И так короткими перебежками почти до самых вражеских окопов. Потом, когда остается метров двадцать, бросаешь гранату – и рывком в окоп. А там уж начинаешь винтовкой и штыком орудовать, пока остальные не появятся и супостата из окопов не выбьют. А как только германцы побегут, вот тебе и тир с готовыми мишенями. Никогда не нужно спину подставлять. Подставил спину считай мертвяк. Отступать тоже нужно всегда правильно. Вот если бы все это знали, – с горечью сказал Владимир, – тогда бы и не было этой бессмысленной траты человеческих жизней. Конечно, мамки новых нарожают, да только люди нам нужны сейчас, а не через двадцать лет. Тем двадцатилетним достанутся свои войны, а нам досталась наша. И проиграть мы не имеем права. Ладно, – добавил он, затягивая портупею, – скоро сам увидишь нашу секретную тактику в действии. Думаю, за этим тебя и прислали контролировать меня, чтобы своевольничать не мог и все по старинке делал. А я все равно буду, – заметил он упрямо, не глядя на Александра. – Семеныч! – И на пороге вновь, как будто из ниоткуда, выросла знакомая фигура солдата с седой головой. – Дай полковнику свою шинель, а сам пока в его пощеголяй.
Через минуту Семеныч вновь возник на пороге, держа в руках солдатскую шинель.
– Держи, дорогой, вроде должна подойти, – Владимир взял шинель и бросил ее Александру, тот поймал и брезгливо стал осматривать ее, как будто в первый раз в жизни держал солдатскую шинель в руках. – Одевай, одевай, не брезгуй, вшей совсем немного, Семеныч за этим следит. Лучше вшей погоняешь, чем тебя черви пожуют. Я же тебе говорил, что на нашем участке снайпер обосновался. За офицерами охотится, гаденыш. Я Макарыча послал за его душой, но что-то тот пока не может его подстрелить. Поторопись, дорогой, времени осталось мало. Быстрее решай, что тебе дороже, жизнь или чопорность. Не бойся, твои немецкие дедушки на портретах не засмеют тебя в солдатской шинели, – и сам, усевшись за стол, стал набивать патронами магазин пистолета. Александр все еще крутил шинель в руках. Затем, решившись, рывком сбросил свою офицерскую шинель и стал надевать шинель Семеныча.
– Молодец, умничка ты моя, – весело сказал Владимир, зарядив наган и вложив его в кобуру. Затем снял с топчана еще одну солдатскую шинель и накинул на себя. – Пара дырок в этой есть, но надеюсь, снайпер не заметит, а то решит, что в русской армии покойники служат, и сам помрет от испуга и потери веры в человечество, – Владимир опять широко улыбнулся.
Только сейчас Александр заметил, что на шинели в области груди зияли два отверстия, а вокруг них были небольшие рыжие пятна. Его передернуло: он понял, что шинель сняли с убитого солдата. И как мог Владимир спать, укрываясь
