появлялись капли конденсата, внутри было душно, но хоть окно мы и боялись открыть, мы сидели и общались так, словно событий этого дня и не было. Мы травили анекдоты и вели себя как обычно, словно собрались под вечер провести время вместе. Мы лишь вздрагивали, как единая трусливая масса, когда снаружи был слышен очень громкий лай, который собаками принадлежать не мог.
Я был голоден. Еда давно переварилась внутри меня, и в животе сильно урчало, аж живот ходил ходуном. Я думал о том, чтобы внезапно оказаться дома. Как по волшебству – закрыть глаза и открыть уже в своей квартире, где пахнет едой, где она встречает меня и помогает снять неудобную демисезонную куртку, которую я купил уже почти три года назад. Я уже скучаю по вечерам, когда я просто сидел с ней и смотрел телевизор. Я б хотел снова…
За окном что-то взорвалось. Я подошёл к краю ряда шкафчиков и выглянул. Гриб огня поднялся вверх и тут же растворился в воздухе. Послышался какой-то жуткий вой и возня. И это можно было различить даже за пластиковыми стёклами. Я приблизился к окнам и выглянул наружу. Внизу что-то полыхало так, что казалось, будто вся земля превратилось в адское пекло. Под языками огня из стороны в сторону что-то дёргалось, и я сильно надеялся, что это та тварь, ну или одна из них, если таких несколько.
Я заметил не сразу, как за моей спиной стояли все оставшиеся в раздевалке и пытались разглядеть всё, что происходило за окном. Огонь тонкими языками поднимался вверх, старался пощекотать небо.
– Надо бежать, пока она не очухалась.
Не успел я как-то среагировать или согласиться, как все без исключения рванули к двери и побежали вниз по лестницам, стуча ногами. Я побежал одним из последних, успев бросить взгляд на закоптившиеся окна. Становилось темно, хотя внизу было ещё темнее. Кто-то на бегу включил фонарик на телефоне. Мы спускались змейкой по лестничным пролётам, быстро преодолев два этажа. Первые выбежали в цех и столпились чуть подальше выхода. Я почти в этой темноте ударился в спину того, кто был передо мной, и в этой непонятной темноте с мерцающими слепящими фонариками я даже не знал, в кого уткнулся.
– Что случилось? Почему встали?
– Я первым не пойду.
– Просто идите и смотрите в оба.
– Умный дох*я? Вот и иди первый!
Это был Витя. Он растолкал всех вокруг и пробился через толпу. Он достал свой телефон и включил фонарь. Я машинально посмотрел вверх, но ничего не увидел кроме кранов и «паука»7. Мы все медленно двинулись вперёд, держась очень близко друг к другу. Я даже дыхание задержал. Мы шли пригнувшись, как один, хотя никто никому ничего не говорил. Витя освещал перед собой дорогу к цеху. Ворота были погнуты и открыты. Снаружи почему-то не было света, хотя фонарь там должен был включаться автоматически после девяти часов вечера вплоть до самого июня.
Я прислушивался не только к тому, что происходило вокруг меня, но и старался услышать что-то за стенами цеха, но опять ни
Специальный крюк для захвата больших платформ с бетонными плитами
