отвечает после второго гудка.
7
– Это Кей Скарпетта… – начинаю я, и она перебивает меня своим чистым, сильным голосом:
– Надеюсь, вы все же останетесь на ночь.
– Извините? – Должно быть ошиблась, приняла меня за кого-то другого. – Джейми? Это Кей…
– От вашего отеля до меня рукой подать. – Она говорит так, словно куда-то спешит, не грубо, но безлично, отрывисто и не дает мне вставить и слова. – Зарегистрируйтесь, а перекусим потом.
Понятно, не хочет говорить. А может, не одна. Абсурд. Нельзя договариваться о встрече, когда не знаешь, о чем пойдет разговор, говорю я себе.
– Куда мне ехать?
Джейми называет адрес – это в нескольких кварталах от набережной.
– Буду ждать, – добавляет она. – До скорого.
Потом я звоню Люси. Из остановившегося неподалеку пыльного золотистого «субурбана» выходит мужчина в обрезанных джинсах и бейсболке. Идет в моем направлении, но на меня не смотрит, достает из заднего кармана бумажник.
– Хочу попросить тебя кое о чем, – говорю я, как только племянница отвечает. Сохранить спокойный тон непросто. – Ты же знаешь, я никогда не вмешиваюсь в твою личную жизнь.
– Это не вопрос.
– Я колебалась, не знала, стоит ли звонить, но теперь вижу, что должна была это сделать. Похоже, ни для кого уже не секрет, что я здесь. Понимаешь, о чем я?
Мужчина в бейсболке берет деньги из банкомата, и я поворачиваюсь к нему спиной.
– Может, не надо говорить загадками? Кстати, звук такой, как будто ты в железной бочке.
– Я звоню по платному телефону. Стою возле оружейного магазина. И дождь идет.
– И какого черта ты делаешь в оружейном магазине? Что-то не так?
– Джейми, – говорю я. – Все так. Насколько я понимаю.
– Так что случилось? – спрашивает моя племянница после продолжительной паузы.
Судя по тону и долгой паузе, никакой информации у нее для меня нет. Она не знает, что Джейми в Саванне. Следовательно, о том, что я здесь, а также почему и где остановилась, Джейми узнала не от нее.
– Ты ведь не говорила ей, что я собираюсь в Саванну? Мне просто надо уточнить.
– С какой стати? Так что происходит?
– Не уверена, что понимаю. Или, вернее сказать, не знаю. Но ты с ней в последнее время не разговаривала?
– Нет.
– А Марино мог?
– Ему-то зачем? С чего бы Марино контактировать с ней? – Люси говорит так, словно Марино совершил бы акт величайшего предательства, если бы заговорил о чем-то с той, на кого когда-то работал. – Поболтать по-дружески да поделиться частной информацией насчет того, чем ты занимаешься? Нет, такого быть не может. Полная бессмыслица, – добавляет она, и я чувствую ее ревность, как пульсирующий нарыв под пальцами.
