Он поднял бровь. – Ты принимал таких гостей?
Никлайс с трудом улыбнулся в ответ:
– Мне, в целом, хватает собственного общества.
– Вот и хорошо, – выплюнула в его сторону женщина. – Сам себя и приласкай, сребролюбивый лгун.
Стражница, хлестнув ее тыльной стороной ладони, прикрикнула:
– Молчать!
Никлайс поежился. Женщина осела на пол, вобрала голову в плечи и прикрыла щеку ладонью.
– Благодарю за подтверждение, что это та самая женщина. – Правитель притянул к себе лакированную шкатулку с письменным прибором. – Она не сказала, как попала с чужестранцем на остров? Тебе это известно?
Никлайс сглотнул. Слюна была густой, как каша.
Провались эта честность. Нельзя было выдать Трюд, как бы далека она ни была.
– Нет, – солгал он. – Она не рассказывала.
Правитель взглянул на него поверх очков. У него были мешки под маленькими темными глазками.
– Ученый доктор Рооз, – заговорил он, разводя в воде палочку туши, – из уважения к твоим познаниям буду откровенен. Если ты ничего больше не сможешь мне сказать, эту женщину будут пытать.
Женщина задрожала.
– Не в нашем обычае применять такие средства, кроме как в очень серьезных обстоятельствах. По нашим сведениям, она состоит в заговоре, угрожающем всему Сейки. Если она провела на Орисиму чужестранца, то наверняка знает, откуда тот прибыл. Следовательно, она либо в союзе с контрабандистами, что карается смертью… либо выгораживает кого-то, кто пока остался неизвестным. – Правитель выбрал в шкатулке кисть. – Если ее использовали, вседостойный государь, возможно, будет милостив. Ты уверен, что ничего более не знаешь о цели прибытия этого Сульярда и о том, кто помогал ему пробраться сюда?
Никлайс опустил взгляд на женщину. Один темный глаз таращился на него сквозь спутанные волосы.
– Уверен.
Выговорив это, он задохнулся, словно от нового удара дубинкой.
– Отведите ее в тюрьму, – приказал правитель.
Когда солдаты потащили женщину прочь, та ахнула от ужаса. Никлайс только теперь рассмотрел, как она молода. Не старше Трюд.
Яннарту было бы стыдно за него. Никлайс понурил голову, проникшись отвращением к собственной шкуре.
– Благодарю, ученый доктор Рооз, – сказал правитель. – Я подозревал, как обстоит дело, но нуждался в твоем подтверждении.
Когда шаги в коридоре затихли, правитель еще несколько минут просидел, склонившись над письмом. Никлайс не смел нарушить молчания.
– Ты прекрасно говоришь по-сейкински. Как я понимаю, ты на Орисиме преподаешь анатомию, – наконец заговорил правитель, заставив Никлайса вздрогнуть от неожиданности. – Как ты находишь наших учеников?
Женщина, как видно, была забыта.
– Я столько же учу их, сколько учусь у них, – не покривив душой, сказал Никлайс, и правитель
