надо иметь! Деньги неси!
– Но я…
– Деньги, – отчеканила мать, – я изымаю. На компенсацию пострадавшим!
Пашка принес деньги, умудрившись утаить два рубля. Больше он деньги не видел. Шурик неделю не приходил к нам, а Рябич и Башкир через два дня поймали Пашку и избили, но в целом, история обещала закончиться благополучно.
Но не тут то было!
Лобанова Верка, привыкшая, что от нашей семьи хорошего не дождешься, вафлю не купила. Пашка спрятал ее, но как-то небрежно. На подделку наткнулся папаша:
– Обожрем капиталистов, – радостно сказал он и, сорвав обертку, радостно захрустел вафлей… – Приходи Маруся с гусем, а потом закусим!
– Ты заболел, Павлик? – выйдя во двор, спросил он, глядя на Пашкины синяки.
– Меня побили, – обиженно шмыгнул носом брат и с надеждой посмотрел на папашу.
– Кто? – брови отца встретились на переносице, словно наши военные с американцами на Эльбе.
– Рябич и Башкир.
– Вот же негодяи! Вдвоем били?
– Да.
– Подлецы, – отец выдохнул дым. – Поймай по одному и избей гадов!
– Витя, чему ты учишь? – на крыльцо вышла мать, до этого подслушивавшая с веранды.
– Учу жизни, – папаша повернулся к ней и самодовольно улыбнулся.
– Господи! Что с тобой?! – всплеснула руками.
– А что со мной? Я мужчина в полном расцвете сил, в полном соку.
– В зеркало посмотри! В полном расцвете он!
– Что стряслось? – Всполошился отец (он всегда трепетно относился к своей внешности). – Прыщик?
– Какой прыщик? У тебя вся пасть зеленая!!!
– Что? – отец побледнел и сел на ступеньку – ноги его не держали.
– Зе-ле-на-я!!! Как у крокодила Гены.
– Но как? За что? – мутный взгляд его заметался, зацепился за нас. – Дети, подойдите, попрощайтесь с батькой.
Мы робко подошли, отец обнял нас дрожащими руками.
– Помру я, и загнетесь без меня!
– Витя, у меня интуиция, – мать внимательно смотрела на нас, ощупывая взглядом лица.
Мы ежились под этим взглядом, но скрыться было некуда.
– Валь, какая еще интуиция? – из левого глаза отца выкатилась крупная, как у матерого крокодила, слеза. – Я помереть могу, а ты со своей интуицией.
– Павел, – взгляд матери пронзал, как шпага, – ты все вафли продал дурачкам?
– Ну я… – Пашка было попятился, но рука отца держала, словно клещи кузнеца.
– Ну? – подбодрила мать, спустившись с крыльца и взяв Пашку за подбородок.
– Одна оставалась… – брат в ужасе сжался.
– Что за вафля? – слабым голосом спросил отец.
– Витя, ты ел «Куку-руку»? – вопросом на вопрос ответила мать.
– Кто? Я? – начал привычно юлить отец. – Кукурузу?
– Не придуривайся! – голос матери лязгнул
