знаю. Надо подумать! – строго ответил я. Вожжи надо туго держать. И все прекрасно могло бы пойти! Но судьба (или моя душа?) распорядились иначе. В другую гору пошел!
Мы с Пекой уже покинули почему-то парадную Москву и теперь пробирались тылами – ржавые рельсы, технические строения, хлам. Тут он чувствовал себя еще увереннее, пробираясь, как кот, то под длинным товарным составом, то в понятную лишь ему дыру в бетонной стене. Да-а. Быстро же он переместил меня в свой мир! Небольшой поворот, в его сторону… и вот я весь уже в ржавчине и в какой-то трухе. Не скажу, что я не пытался «рулить». Не на такого напал! Косорыловку, причем отличного качества (судя по состоянию клиентов), мы могли получить уже не раз – но Пека высокомерно миновал эти точки. Занюханные лабазы среди потертых строений (эстетику Пеки я уже уловил), на мой взгляд, вполне соответствовали поставленной задаче – но Пека упорно стремился к своему идеалу.
– А! Лабуда! – отмахивался он от очередного моего предложения. Он шел через все наискосок к какой-то четко поставленной цели. И через очередной пролом в стене мы проникли, наконец, в рай… с первого взгляда, конечно, не скажешь.
– Лучшее место считается! – гордо произнес Пека. Это его «считается» доставало меня потом не раз. Кем – «считается»?
Мы свесили ноги с заброшенной платформы у запасных путей… настолько запасных, что лишь избранным были доступны они! Старый узбек в засаленном халате, сидя на цистерне с крепким липким вином хирса, ковшом с длинной ручкой разливал – после чего в ковш же ссыпались деньги.
– Ну… – свели мутные стаканы.
Дальше – туман. Лишь слышал сиплый голос Пеки: «Темпо, темпо!..» – что означало, видимо. «быстро, быстро»!.. Раскомандовался тут!
Потом я услышал свои стихи… кто исполнял? Я, видимо.
Я стал солиден, присмирел —
И вдруг услышал зов сирен.
И надо жить наоборот,
И снова плыть в водоворот!
– Темпо, темпо! – подхлестывал Пека меня. Вот такая теперь у меня «сирена»!
Потом, размахивая стаканом, я кричал.
Я ударил диван – он меня задевал!
А потом, у пивной, я скандал затевал!
Я скандал затевал! Я тебя запивал!
Я тебя забывал, словно гвоздь забивал!
– Гениально! – мычал Пека. – Зачем только я тебе нужен, такой?
Он пытался размозжить голову о мощный фонарный столб, пронзивший платформу. Я выставлял между фонарем и Пекиным лбом свою слабую ладошку, пытаясь хоть немного смягчить удар – более радикально препятствовать его планам я не мог.
– Как зовут-то ее? – бесцеремонно спросил вдруг Пека. Теперь у нас с ним не должно быть тайн! Или одну все-таки можно? Дело в том, что никакой несчастной любви у меня и в помине не было, напротив – я был благополучно женат. Но стихи требуют отчаяния, и у меня уже откуда-то было оно.
– Римма, – прошептал я. – Звали, – мужественно добавил.
– Ладно! – как настоящий друг, решил он. – Приезжай к нам на рудник, бабу мы тебе подберем.
Самым
