Но в обществе вокруг меня царили правила «приличных девочек». Когда на экране телевизора влюбленная парочка только тянулась друг к другу губами, чтобы поцеловаться, бабушка стыдливо отводила глаза в сторону. Ей в этот момент срочно нужно было узнать время. Или послать меня на кухню принести стакан воды. Но в те времена поцелуями с экрана обывателя раздражали не часто. Поэтому стрессы в среднестатистической советской семье на почве показа по телику такого позора бывали редко: «Ой… как им не стыдно! Вся грязь с Запада, распущенные люди, ТАКОЕ показывают…» На самом деле, все ТАКОЕ тщательно вырезалось нашими цензорами, лучше нас знающими, что можно показывать советскому зрителю, чтобы тот не лишился дара речи при увиденном, а что не стоит. Нам оставляли самое невинное, но и оно вызывало иногда у неискушенной публики шок. Поцелуй для жителей страны, в которой не было секса, по словам самих граждан, считался пережитком буржуазного прошлого и тлетворным влиянием Запада.
Но как же все-таки хотелось целоваться, черт возьми!
4.
Дорвавшись до рта…
Максим окончил школу и исчез из моей жизни, а мне предстояло окончить десятый класс. Девчонки рассказывали о своих «боевых» успехах. Почти у всех были парни, с которыми они целовались. Некоторые гордо показывали сине-лиловые пятна от засосов на шее, оттягивая платки, за которыми прятались запретные пятна от глаз строгих учителей. Но друг дружке показать хотелось всем. Эти пятна на нежной коже девичьей шеи символизировали страстные поцелуи влюбленных в них парней, готовых в порыве страсти укусить, да что там укусить… откусить…
– А Машка из параллельного уже трахается вовсю… – как-то сообщила Митрофанова, пристроившись с сигаретой в углу туалета.
Словом «трахаться» тогда стали заменять непристойные матерные обозначения действия, которое на литературном языке называлось «занятием сексом», в медицинских книжках – «совокуплением», а в романтических романах «занятием любовью». Мат был совсем непристойным для молодых девиц вроде моих одноклассниц. «Секс» звучал по-прежнему запретно, «совокупление» противно, а «заниматься любовью» было чем-то приторно-сопливым. И тут появилось неизвестно кем придуманное словечко «трахаться». Оно быстро прижилось в народе и с легкостью употреблялось и малолетними лолитками, и совсем взрослыми людьми.
Митрофанова лениво пускала дым в приоткрытое окно.
– Ну, и… откуда ты… – пытались выяснить заинтригованные девчонки.
– Я лично своими глазоньками, – Митрофанова тыкнула двумя растопыренными пальцами в сторону своих глаз, – вот этими… видела… – она снова затянулась.
– Что ты видела?
– Ага, свечку она держала, – хихикнула Крылова, не выдержав затянувшихся пауз Митрофановой.
– Свечку не держала, врать не буду.
