кажется нам всепоглощающей, мало ценится другими людьми. Мне не с кем было играть, кроме моих одноклассников, с которыми мне иногда удавалось сыграть несколько быстрых партий. Я пребывал в постоянном поиске партнера для игры и всякого, кого встречал, спрашивал только одно – это играет ли он в шахматы. Меня не интересовали те, кто говорил «нет», а те, кто признал, что обладают хотя бы малым знанием правил, сразу росли в моих глазах. И я непременно склонял их сыграть со мной.
Итак, моими первыми противниками были друзья и одноклассники. Но даже бабушку я не щадил. Часто она пыталась ускользнуть от меня, отговариваясь тем, что у нее полно других дел.
Как и любой новичок, я предпочитал практику теории, считая последнее излишним в присутствии всеведущего гения, жившего во мне, который обязательно подскажет мне выигрышный ход.
Вы знаете, что Алехин считал шахматы искусством, а Капабланка – чистым ремеслом. Ласкер, с другой стороны, считал игру сражением. А я видел игру не как сражение, а как петушиный бой, с криками и летающими перьями повсюду. Я мало обращал внимания на защиту, жертвуя фигурами, не задумываясь, довольствуясь выстраиванием небольших стратегий, не замечая, что стратегия противника может переиграть и поломать твою стратегию. Я был убежден, что воображение (которого у меня было в избытке) всегда возьмет вверх над подсчетами жалких бухгалтеров, на которых были похожи многие мои оппоненты; они как будто высчитывали приход и расход, сводили дебет с кредитом. А я мечтал сыграть как великий Морфи или «бессмертный» и «вечнозеленый» Андерсен, совершив серию умопомрачительных жертв, но поставив противнику мат при этом одной фигурой, например, пешкой. Но талант не всегда соизмерим с увлечением, и я понял, что одного страстного желания красивой игры мало для красивой игры. В тот момент я был еще далек от понимания игры. Тем не менее страсть во мне росла, достигая ненормальных размеров.
В семнадцать лет я поступил в Академию художеств, переехав из бабушкиного дома в студенческое общежитие. Моя бабушка была не плачущей седой старушкой, а, напротив, очаровательной женщиной пятидесяти пяти лет, бывшей певицей, за которой до сих пор ухаживают преданные поклонники, которая вела блестящую, если не сказать развратную жизнь, и явно испытывала облегчение, когда я покинул ее дом. Но этим я не хочу сказать, что она не любила меня.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
