style="font-size:15px;"> Прошло несколько минут, но ничего не было ни слышно, ни видно. Елена перевела дух и решилась наконец покинуть свое убежище. Она вышла на дорожку и побежала к калитке. Но вдруг наткнулась на что-то твердое и больно ударилась головой. Это оказалась широкая грудь Кольбейна.
– Вы и правда думали, что я так и ушел ни с чем? – весело спросил он, смотря на растерянную Елену.
– Вас, видимо, очень забавляет издеваться надо мной? – проговорила она, потирая ушибленный лоб.
Герцог наклонился и заглянул ей в глаза.
– О да, считайте это моей маленькой местью за ваше бессердечное поведение по отношению ко мне.
Елена удивленно посмотрела на него.
– В чем же мое бессердечное поведение проявилось? В том что я не хочу быть крепостной?
– О нет, – ответил Кольбейн, переходя на шепот, – а в том, что пытаешься сбежать от меня, Елена. Уйти, оставив одного.
И тут же он резко дернул Елену на себя и прижал ее руки, держащие свитки, ко своей груди.
– Хочешь уйти так, словно не замечаешь того, что происходит между нами, – прошептал пылко Кольбейн.
– Отпустите меня, ваша светлость… – взмолилась она. Но герцог лишь сильнее прижал ее к себе.
– Отпустите меня! Слышите?! – закричала Елена.
Она начала колотить Кольбейна изо всех сил в грудь. Ей казалось еще немного, и она потеряет сознание.
– Елена, Елена, скажи, ты любишь меня? Скажи, прошу тебя, скажи мне, – он прижался губами к ее лбу.
Елена не могла ничего ответить, ее душили рыдания, по щекам катились слезы.
– Зачем вы спрашиваете? – проговорила она чуть слышно. – Вы разве не видите моих чувств к вам?
– Скажи это, я хочу услышать это от тебя! – голос герцога дрожал от волнения.
– Да, я люблю вас! – прокричала она в отчаянии, роняя свитки и закрывая руками свое лицо. – Но что же я могу поделать, если нам невозможно быть вместе! Отпустите меня!
Елена уперлась руками в грудь герцога и снова попыталась вырваться.
– Я не могу, не могу отпустить тебя, – прошептал Кольбейн, наклонился и поцеловал ее.
Она вся замерла, сердце забилось так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди, пальцы судорожно цеплялись за золотые пуговицы на бархатном камзоле герцога. Его горячие губы были настойчивыми и нежными, сводя с ума, заключая в сладкий плен. «О, если бы он никогда не отпускал меня! – молило ее сердце. – Если бы только это мгновение длилось вечность!»
– Мне по-настоящему нужна лишь ты одна, – страстно шептал Кольбейн, все еще касаясь ее губ, – я понял, что, если приобрету весь мир, все, чего я так долго жаждал, но тебя не будет со мной, все это будет просто ничтожно, превратится в какую-то бессмысленную пустоту, в которой я буду один. Лишь ты единственная наполняешь мою жизнь настоящим смыслом, лишь с тобой я чувствую себя живым.
– Ваша
