меня. На этой же кровати сидело еще человек пять. – Садись, – повторил Комир.
Эта «галантность» спасла Комира от немедленного использования моего тайного оружия. Я уселась между оставшимися на кровати счастливчиками, решив, что из такого положения на меня никто не сможет напасть со спины.
Я осмотрела мельком всех собравшихся, сканируя их эмоциональный фон, чтобы понять, кто из них сможет помочь, если что. К моему разочарованию, почти все были в восторге от Комира.
Только Освальд, мой одногруппник, сидевший в углу, наблюдал за происходящим со спокойствием Матери Хранительницы и с некоторой симпатией ко мне. Его ситуация почему-то забавляла. Это было очень странно. Я пожалела, что среди моих друзей его раньше не было.
– А скажи-ка мне, Лиса, – вкрадчиво начал Комир, – для каких таких целей ты посещаешь военную академию?
– Вообще-то, – в тон ему ответила я, – это не твое дело. Я не должна оправдываться ни перед кем, а уж тем более перед тобой.
Прихвостни этого зазнайки зароптали вполголоса, особенно обиделись за него девушки. Комир такого неуважительного обращения не ожидал, за год своих успехов он привык, что все перед ним лебезят. Чтобы унизить меня и вернуть свой имидж, он нагнулся прямо к моему лицу и посмотрел на меня в упор.
– А ты смелая, – заметил он. – Тебя там многому научили эти никчемыши-вояки?
Я искусственно чихнула, рассеяв перед его лицом влажное облачко.
– Это опять не твое дело, – добавила я, когда он отодвинулся, утираясь рукавом.
– Да она совсем тебя не уважает, котик, – влезла рыжая девица. – Проучи ее хорошенько, чтобы не наглела!
Голос у нее был тоненький и сладкий, а внутри она прямо пылала от ярости. Откуда в такой хорошенькой девушке столько злобы?
Комир явно не рассчитывал, что разговор пойдет подобным образом. Он думал, что я, очарованная его красотой и талантом, с удовольствием и подобострастием отвечу на все его вопросы и запрыгну в их сомнительную компанию. Теперь он прямо на глазах терял свой авторитет и растерянно искал способ поставить меня на место. Все смотрели на него и ждали. Он сменил тон и попробовал зайти с другой стороны, заговорив мягко и вежливо.
– Да ты не поняла, Лиса! Мы же не ссориться тебя сюда пригласили, а просто поговорить. Нам всем очень интересно, что тебя связывает с вояками, вот и все. – Голос у него стал мягким и заискивающим, будто он говорил с трехлетним ребенком. От этого он стал еще противней. Я решила, что отвечу, может, тогда наконец пойду к себе и смогу поспать. До утренней пробежки оставалось уже меньше чем четыре часа.
– Меня с ними связывает то же, что и с вами. То есть ничего, кроме учебы.
– А знаешь ли ты, что они три дня назад напали на меня после занятий и немного перестарались?
Я чуть сдержала смех. Я знала. Самолюбие Комира было глубоко задето. Но это не вояки на него напали, а он организовал засаду за одной из их казарм и сдуру
