пока не заглянула внутрь. Стены, пол, каждая вещь в комнате – все было покрыто сажей. На полу крутился небольшой шарик, похожий на печеную картофелину, из которой валил дым. Дым клубился по комнате, оседая на вещах, которые теперь трудно было узнать.
«Уборки на целую вечность, – обреченно подумала я, сползая по стенке на пол. Если бы Освальд не остановил меня и вовремя не закрыл дверь, меня тоже покрыло бы сажей и зацепило бы побочкой, а она могла быть какой угодно. – Я убью Комира. Найму Василику и убью. Но сначала – заклинание унижения», – твердо решила я.
– Переодевайся и иди на свои занятия, – спокойно сказал Освальд. – Я разберусь с этим пустяком.
Я удивленно посмотрела на него. Лицо Освальда выражало угрюмое удовлетворение. Всегда до этого безразличный ко мне и к остальным студентам, сейчас он прилип и не хотел отставать. Он влез в мои проблемы и, похоже, собирался влезть еще и в комнату. Это было очень подозрительно и не нравилось мне. Но, как и накануне у Комира, он не испытывал ко мне никакой враждебности.
Я еще раз посмотрела на свою несчастную комнатку. Она вся была черной. Сквозь окно от копоти не проникал свет, и я поняла, что меньше всего хочу потратить следующий месяц на то, чтобы все снова привести в порядок. Да пусть Освальд будет хоть самим исчадьем зла, если он мне поможет с этим разобраться, я прощу ему этот недостаток.
Не дожидаясь, пока он передумает, я проскользнула на носочках к шкафу, схватила свою форму и затолкала ее в сумку. Одежда за его плотными дверцами осталась чистой (насколько можно было судить в полумраке комнаты), а вот прислоненный к стене меч получил удар коптилки в полном объеме. Я попробовала очистить его хоть немного, но только перепачкалась сама.
Я сильно опаздывала. Еще раз бросив недоверчивый взгляд на Освальда, я решила рискнуть и довериться своему странному тощему одногруппнику, внезапно проявившему ко мне интерес. Я побежала по коридору, искренне надеясь, что Василику уже поставили в пару к кому-нибудь другому, а Освальд не станет лазить по моим шкафам. В конце коридора я обернулась напоследок. Освальд стоял, заложив руки в карманы и улыбаясь со спокойствием Матери Хранительницы. Он помахал мне и скрылся в моей комнате.
«Хуже он точно не сделает», – решила я и прибавила ходу.
Задыхаясь, я добежала до военной академии. Большие часы над ее входом подсказывали, что учитель будет очень зол. Я распахнула дверь раздевалки и столкнулась нос к носу с грязной, черной, растрепанной девицей. «Как можно запустить себя до такого состояния!» – возмущенно подумала я, но тут поняла, что эта мое отражение. Я уткнулась в зеркало лбом. Оно смотрело на меня с некоторым отвращением.
– А что я могу сделать? Это же не моя вина! – попыталась я оправдаться перед ним. Оно, похоже, мне не поверило и продолжило смотреть с укоризной.
Кое-как натянув на себя форму и стерев сажу с лица, я побежала на улицу, где уже давно разминались остальные студенты.
Как я и предполагала, там меня ждал очень злой учитель. Он наорал на меня гораздо хуже, чем учитель-маг. Разница была в том, что маг все-таки
