Как-нибудь мне надо будет ответить: «Отвратительно» – хочу посмотреть, что он сделает. Но я заранее знала, что он мне не поверит. Я подняла руку и погладила его мокрые волосы, потом слегка почесала шею сзади, ему это было приятно, не ах, но нравилось.
Может быть, он решил залечь со мной в ванне, чтобы самоутвердиться? Я пыталась понять, что бы это значило. Аскетизм? Современный вариант ношения власяницы или возлежания на доске с гвоздями? Умерщвление плоти? Но, разумеется, все это было не в характере Питера: он любил бытовой комфорт, и к тому же если чья плоть и умерщвлялась, то не его: он-то был сверху.
А может быть, этот поступок должен был продемонстрировать его мальчишескую бесшабашность, вроде прыжка в бассейн в одежде или жонглирования рюмками на вечеринке? Но и это не соответствовало темпераменту Питера. Я была рада, что у него больше не осталось друзей-холостяков, а то в следующий раз он попытается запихнуть нас в платяной шкаф или залезть внутрь кухонной мойки и застыть там в экзотической позе.
А может, – эта мысль заставила меня похолодеть – он вознамерился самоутвердиться за мой счет? И перед моим мысленным взором распахнулись многочисленные окна возможностей: неужели он воспринимал меня как аксессуар санузла? Но кем же он меня тогда считает?
Он стал пальцами завивать мне волосы на затылке.
– Тебе пойдет кимоно, – шепнул он мне на ухо и куснул за плечо. Я усмотрела в этом признак того, что он не на шутку раздухарился: обычно Питер не кусается.
В ответ я тоже укусила его за плечо, а потом, удостоверившись, что рычаг подачи воды переключен на душ, дотянулась до крана ногой – у меня гибкие ноги – и включила холодную струю.
8
В полдевятого мы поехали на встречу с Леном. Настроение Питера, каким бы оно ни было раньше, опять незаметно изменилось, причем я не смогла интерпретировать эту перемену и сочла за лучшее не вступать с ним в разговор. Мы ехали в молчании. Питер смотрел на дорогу, не притормаживая, сворачивал в переулки и, как многие водители, что-то злобно бурчал себе под нос. Он не был пристегнут…
Поначалу новость, что я договорилась о встрече с Леном, его не обрадовала, не помогли даже слова: «Думаю, он тебе понравится».
– Кто это такой? – подозрительно поинтересовался Питер.
Если бы я не знала его как облупленного, я могла бы решить, что он ревнует. Но Питер не ревнивый.
– Старый знакомый, – ответила я с невинным видом. – По колледжу. Недавно вернулся из Англии. Он вроде продюсер на телевидении или что-то в этом роде.
Я знала, что Лен вовсе не так высоко взлетел в телевизионной иерархии, но Питера очень впечатляют должности. Поскольку я решила, что Лен должен отвлечь Питера от грустных мыслей, мне хотелось сделать вечер приятным для всех.
– А, он из этих… творческих. Наверняка, гомик.
Мы беседовали за кухонным столом и ели копченое мясо с горошком
