на стоянку, где их уже ждал его автомобиль, предусмотрительно оставленный здесь дядей Вано, обещая, что через полчаса они уже будут в доме Софико. Иван стал серьезно опасаться быть узнанным, когда тащил Милу к лифтам, и люди озирались на них. В какой-то момент ему показалась, что продавщица мороженого узнала его и сейчас закричит. Она даже открыла рот, показывая своей напарнице, торгующей пирожками на Ивана и Милу, но та покрутила пальцем у виска и отвернулась. Девушка в нерешительности застыла, но сомнения и неуверенность в себе заставили ее промолчать.
Иван легко забросил свою сумку и чемодан Милы в багажник пикапа, запихнул в кабину саму Милу, которая в этот момент увидела здание вокзала с наружи и тут же переключила свое внимание с моря и автомобиля на «космический корабль».
– Может и похож, только вот есть одно непреодолимой силы обстоятельство?
– Какое? – Мила даже наклонилась к Ивану, ставшему вдруг таким серьезным.
– Я никогда не видел космических кораблей.
– Да ну тебя.
Мила откинулась на удобное сиденье.
– Вечно ты надо мной издеваешься.
Вечно. Три дня – равно вечность.
Девушка открыла окно со своей стороны и высунула голову.
– Как же хорошо!
Мила никак не могла поверить, что всего каких-то там три дня назад она ехала по Екатеринбургу в своей многострадальной «девятке» и мечтала, как будет подставлять лицо солнышку, а не хлестким каплям холодного осеннего дождя, и придерживать свою совсем новенькую розовую шляпку с огромными полями и большим белым цветком.
Теперь же за окном мелькали пальмы с толстыми мохнатыми стволами и магнолии, она точно знала, что это именно магнолии. Когда-то в детстве они ездили в Сочи с родителями и она, Мила, любовалась этими огромными величественными деревьями, ей тогда казалось, что они могут вырасти до самого неба, и что по такому дереву можно взобраться к облакам.
– Что-то ты притихла, – донеслись до девушки слова Ивана.
– Создаю тебе тишину, кажется, ты так говорил в поезде: «Мила, создай мне тишину хоть на пять минут!».
– Говорил, – улыбнулся Иван, – просто, когда ты молчишь, это как-то, – тут он задумался, пытаясь подобрать правильное слово, наконец, он его нашел, – это как-то противоестественно что ли.
– Слушай, Иван, – Мила вдруг встрепенулась, и Иван даже поднес руку к вороту рубахи, боясь, что она снова схватит его, – а ты ведь так и не ответил на мой вопрос.
– Вот теперь я узнаю свою Милу.
«Свою Милу», – пронеслось в голове девушке.
«Он сказал «свою Милу», как же это приятно, хоть и не понятно почему, ведь этот дикарь не в моем вкусе совсем».
– Ну, так что? – Иван вопросительно смотрел на девушку. – Что с тобой такое опять, зависла что ли? Надеюсь, вирусов не наелась? На какой вопрос я не ответил?
«Вопрос? Я что-то хотела у него спросить? Ах, да!»
– Конечно,
