и так завораживало, что казалось, Мила просто сейчас перестанет дышать от напряжения. Вот оно, долгожданное, прекрасное, чарующее, обещающее счастье и покой. Прямо как у Булгакова: «Награждены покоем». А разве этого мало?
– Приехали, – Иван заглушил мотор, и посмотрел на Милу. – Нравится?
Небольшой двухэтажный домик, белые стены которого были увиты виноградом, синими гроздьями свисающим с резных перил веранды на втором этаже, инжирные деревья с перезрелыми плодами, розовые кусты, уже лишенные цвета, старенькие качели, собачья будка и колодец. Самый настоящий колодец, какие Мила видела только в кино: бревенчатый сруб, остроконечная крыша, блестящая металлическая ручка, тяжелая цепь, на конце которой новенькое ведро.
– Сынок! – раздалось у Милы за спиной, и девушка обернулась. – Мы с дядей уже заждались тебя! Дай обниму своего Вассо, дай расцелую своего мальчика.
С этими словами маленькая кареглазая женщина в цветастом платке, завязанном на затылки в затейливый узел, из-под которого выбивались черные мягкие пряди, пышной юбке и светлой блузке с невероятными воланами, взяла, наклонившегося к ней Ивана за плечи, и расцеловала в обе щеки, а затем крепко обняла.
– Как же мы переживали с дядей, как бы чего не вышло, – женщина отстранилась от Ивана и внимательно посмотрела на Милу. – А это и есть твой друг?
– Знакомься тетя, это Мила, – он слегка подтолкнул девушку вперед. – Мила, а это самая добрая женщина на свете – тетя Софико!
– Ой, подлиза же ты мой, – заулыбалась Софико, и снова потрепала Ивана по щеке.
– Здравствуйте, – отчего-то оробела Мила.
– Нет, тетя, мы не коллеги, – быстро ответил Иван, – я тебе потом все объясню.
– Хорошо, а то я по этой твоей адской игрушки нечего не разобрала.
– Адская игрушка – это планшет, – громко прошептал Иван, и подмигнул Миле.
– Планшеты ваши – мланшеты, хажиты всякие там, – заворчала Софико, – это пусть Вано разбирается, а ты давай друга своего в комнату веди, устали, поди, с дороги. Вещи оставляйте и за стол, я вам пирогов напекла, как ты любишь. Там глядишь, и Вано появится.
– А где он?
– Да у Арика беда, сынок, в доме, он к нему пошел, ты уж не серчай, что не встретил он вас, не смог, а машину я вижу ты нашел, где дядя оставил.
– А что за беда? – вырвалось у Милы. – Извините.
– Все потом, дочка, потом.
Мила почувствовала, что Иван крепко сжал ее руку, и потянул в дом.
– Пойдем.
Небольшой с виду домик, внутри оказался просторным, хорошо обставленным, и не лишенным современной техники. Комната Милы располагалась на втором этаже – небольшая девичья светелка – так назвала ее девушка, едва переступив порог. Воздушная тюль и легкие ситцевые шторки в мелкий цветочек, небольшая кровать с белой резной спинкой и горкой пуховых подушек под кружевной накидкой. Трюмо с круглым зеркалом, букет голубеньких цветов в стеклянной вазе, шкаф, с зеркалом в пол, у окна два уютных мягких кресла, между которыми стоял крошечный стеклянный
