просто потрясающе.
Лилия Нежина, как-то по-свойски закатала рукава на молочном кардигане и потянулась за чашечкой. Она с наслаждением сделала глоток и взяла печенье, запоздало спросив:
– Можно?
– Конечно, – Маша немного расслабилась и присела рядом с гостей, – это мое фирменное, по бабушкиному рецепту, угощайтесь.
– Я всегда завидовала женщинам, которые хорошо готовят, а вот я способна только на омлет, правда говорят, что он у меня выходит весьма неплохо, – Лилия приветливо улыбнулась, – с вами так хорошо, Маша. Кажется, что вы обязательно сможете меня понять.
Маша увидела, как с последней фразой Лиля снова напряглась.
– Лиля, вы не беспокойтесь, все, что вы скажете мне здесь и сейчас, останется межу нами. Разумеется, вы можете прийти позже, когда будет принимать Вадим Андреевич.
– Нет, я хочу рассказать вам, сейчас, а то, знаете, второй раз я могу и не решиться, – она смущено улыбнулась.
Маша поставила чашку на стол, и немного подалась навстречу гостье, как бы говоря, что она готова ее выслушать.
– Понимаете, Маша, я и моя семья люди не совсем обычные.
Маша слегка кивнула.
– Я не знаю, слышали ли вы, но около месяца назад мне сделали предложение.
Как бы в подтверждение своих слов она покрутила на безымянном пальце правой руки золотое колечко с огромным прозрачным камнем, а потом, как показалось Маше, равнодушно отдернула руку.
– Это было весьма помпезное событие, но родители, кажется, остались довольны.
Лиля снова сделала большой глоток и даже слегка зажмурилась.
– Как я уже говорила, мои родители не совсем обычные люди. Вот, к примеру, в нашем доме мне не позволено было бы закатать рукава на кофте, или, скажем, пить сладкий капучино, как сказала бы мама – «Ты хочешь превратиться в слон?» Я иногда думаю, а если бы природа сыграла со мной злую шутку, и я родилась бы страшненькой толстой девочкой, родители бы отказались от меня или нет?
Лиля как-то неестественно рассмеялась, но потом, словно опомнившись, сделала последний глоток полу остывшего кофе и поставила чашку на стол.
– Может еще? – Маша уже начала вставать, готовая кинуться в маленькую кухоньку.
– Нет, Маша, не сейчас. Так вот, на чем я остановилась? Ах, да, я родилась все-таки красивой девочкой, и мне было позволено остаться жить в семье, – Лиля вымученно улыбнулась. – Через несколько лет родился брат, чертовски милый и талантливый малыш, знаете, он в пять лет уже говорил на трех языках, в общем, весь мир родителей стал крутиться вокруг Дани. Но, а я, как и положено, строптивому подростку начала бунтовать и в результате в семнадцать лет оказалась в лечебнице для душевнобольных в Германии.
Маша ахнула и прикрыла рот рукой. Разве может быть, чтобы невероятная Лилия Нежина – умная, красивая, безусловно талантливая актриса – была душевнобольной?
– Можно
